Люцифер, жаба и кот

Душа человека, как мы знаем, поле противоборства добра и зла. Если в ней помещается царство Божие, то одновременно она может стать и пристанищем злых духов. Иногда борьба светлых и темных сил ослабевает и наступает относительное затишье. Но история знает немало периодов, когда она обострялась настолько, что выходила за рамки проблемы отдельной человеческой личности и сотрясала целые народы и страны.

Эпоха Возрождения, начавшаяся в XIII веке и закончившаяся на рубеже XVI и XVII веков (официальной датой ее окончания считается 17 февраля 1600 года – день, когда на костре инквизиции сожгли Джордано Бруно), известна как пора, давшая удивительный всплеск человеческого гения. На уровне же обывателя это было время глубочайшего падения нравов, расцвета корысти, ради которой забывали даже о Боге.

Стремление ради быстрого и легкого обогащения заключить сделку с дьяволом стало чуть ли не обыденным. Зачастую в домах рядом с Библией желало “пособие”, как выгоднее продать душу нечистому.

Отчасти в этом была виновата сама католическая церковь. Она столетиями стращала паству коварством и всесилием дьявола, и страх перед силами зла стал сочетаться с восхищением их могуществом, у дьявола появилось обаяние, он стал притягателен.
Даже сила, способная, казалось бы, противостоять злу – церковь и ее Святая инквизиция, – была захвачена общим безумием, в самом порыве, с которым она бросилась на борьбу с душепродавцами, сквозило нечто бесовское. Во имя избавления от эпидемии демонизации было уничтожено 9 миллионов человек. (Едва не попала на костер мать Иоганна Кеплера, лишь ценой огромных усилий и больших денег великий ученый спас ее.)

Заодно с теми, кто считалось, продал дьяволу, погибло множество людей, обладавших, как сказали бы сейчас, паранормальными способностями. Церковь считала, что такие способности не могут быть получены иначе как в обмен на бессмертную душу.
Объясняя жестокость, с которой церковь вела борьбу с отступниками, папа Григорий IX в своей булле 1232 года так описывал ритуал перехода еретика под власть нечисти: “При посвящении новичка тот должен высосать слюну огромной жабы и потом поцеловать ее в брюхо. Затем является худой, бледный человек, кожа да кости. Его также надо поприветствовать поцелуем, который имеет такое действие, что новообращенный совершенно забывает свою прежнюю веру. Из глубины таинственной статуи задом выходит большой черный кот, которого все присутствующие целуют в брюхо. Затем огни тушатся и начинаются непристойные оргии между лицами разных полов и одного и того же. Наконец, является человек, у которого верхняя часть тела блеском своим затмевает солнце, а нижняя походит на кошачью. Это Люцифер, которому секта служит обедню”.

Действительно, страшно и непристойно. Трудно представить, чтобы у человека, прошедшего через такой нечестивый обряд, была хоть какая-то возможность отречься от дьявола и вернуться в лоно святой церкви.

Однако был другой обряд, без огромных жаб, выходящих задом кошек и омерзительных оргий. Внешне он был совсем будничный, однако гораздо вернее удерживал человека во власти нечистого. Нужно было всего-лишь поставить свою подпись. Совсем просто “обряд”, в каждом городе, в любой конторе такой совершается несколько раз на дню.

Но…маленькое отличие, расписаться нужно кровью. В главном граде Виттенберге “Обряд нелепый”, – оценил его доктор Фауст. Сказал легкомысленно и уколол себе палец. Мефистофель, уже получив подпись, глубокомысленно возразил на это: “Кровь – сок совсем особенного свойства”. Он знал, что говорил.

Так у Гете. Прототипом же был тоже Фауст, Иоганн, реально существующий маг, который в 1524 году выпустил в Виттенберге книгу, впоследствии сожженную, о своем общении с темными силами. (ЗА семь лет до этого здесь же, в Виттенберге, со своими 95 тезисами, положившими начало Реформации, выступил великий Мартин Лютер. Вот вам еще один яркий пример контрастов эпохи Возрождения!)

Этот Фауст – первый, вызывая духа, не хотел входить с ним в кабальные отношения, но, как сам говорил, “по невежеству” при этом не очертил вокруг себя магический круг и оказался перед гостем совершенно незащищенным. Договор пришлось заключить.
Однако, получив деньги и власть, он уже не стесняясь, показывал подписанный кровью договор. “Мне во многом помог черт, он был честен со мной, и я тоже буду честен с ним”, – говорил он.

Надо полагать, что доктор Фауст, как человек образованный, знал то, чего могли не знать простые обыватели, а именно: что кровь в эзотерическом, сакральном смысле – это фактор взаимодействия в человеческом организме Солнца и Луны, а цикл кровообращения – своеобразный аналог солнечно-лунного цикла. Современные медицинские исследования подтверждают: для того, чтобы эритроцит прошел весь круг кровообращения тела, требуется 28 сердечных сокращений. Каждый вдох-выдох для обращения эритроцита – то же самое, что день для недели, а сердечное сокращение, длительность которого относится ко времени обращения красного кровяного тельца как один к двадцати восьми, находится в таком же соотношении, как день к месяцу. Так как белые кровяные тельца, лейкоциты, движутся со скоростью в 10-12 раз меньшей, чем красные эритроциты, то отношение между двумя этими обращениями такое же, как у лунного месяца к солнечному году.
Оттого и “сок совсем особенного свойства” был частью многих ритуалов, порою самых мрачных. В одной из древнейших книг по алхимии есть изображение: царь наблюдает за солдатами, которые убивают младенцев, собирают их кровь в огромную чашу и там омывают Солнце и Луну.

Однако столь ценный субстракт не будешь лить при каждом случае и в больших количествах. Тем более что с развитием цивилизации человеческая жизнь обретала все большую ценность. Поэтому со времен красное вино, насыщенное дневным светом
Солнца и ночным – Луны, было отождествлено с кровью и заменило ее в более поздних обрядах. Иисус Христос говорил: “Я есмь вино”, и христиане применяли вино, насыщенное энергией двух светил, как аллегорическую формулу его крови.

Таким образом, в крови, сакральным смыслом которой является взаимодействие солнечно-лунных принципов человеческой личности, представлены его дух и душа – бессмертные субстанции, которые сохраняются даже в случае физической смерти человека. И давая расписку кровью, человек клянется главным – космическим началом, породившем его, своей общностью с мирозданием.

“Я буду честен с чертом”, – говаривал Фауст “виттенбергский”. Обычно же, подписывая договор с демонической силой, человек полагал, что сможет контролировать ситуацию и обратить условия договора себе на пользу, обвести дьявола вокруг пальца. Но недаром в аркане черной и белой магии категорически утверждается: “Кто контролирует кровь другого, тот контролирует его душу”.
Очень скоро душепродавец понимал это. Отныне все его устремления были в одном – продлить, насколько это можно, свою жизнь.

Как только нечистый “отрабатывал” обусловленные договором пункты, начиналась расплата. Поскольку жизненная сила, необходимая дьяволу для укрепления своего могущества, находится в крови человека, дьявол и “потягивал” ее потихоньку, заодно приближая время окончательной расплаты, то есть смерть. А должнику ничего не оставалось, как стать вампиром, чтобы в свою очередь подпитываться на стороне. Отсюда и средневековые представления об оборотнях: рыщут они по ночам в поисках беззащитных жертв, нападают на запоздалых путников, идут от преступления к преступлению, стараясь продлить свое ужасное земное существование, лишь бы на день, на минуту отодвинуть момент окончательного расчета. Но рано или поздно конец наступал.

Вот и того действительно жившего доктора Фауста нашли в сточной канаве с ножом в спине. И мало кто сомневался, что если не исполнителем, то заказчиком убийства был сам дьявол.