Классификация служителей магии

Авгуры - римские жрецы гадатели; считалось, что они могли оберечь народ, героев и полководцев от неудачных дел, предсказывая будущее по полету птиц, их поведению или внутренностям, по разным погодным явлениям, и с помощью особых заклинаний. В Риме существовала целая организация авгуров (и не только авгуров. А Риме было много разных жрецов и жриц служивших разным богам и целям), профессионально занимающихся гаданием.

Алхимики В 1666 г. в Гааге, в Голландии, к Гельвецию, врачу принца Вильгельма Оранского, явился незнакомец и показал ему вещество, которое, по его словам, могло превращать свинец в золото. Гельвеции незаметно соскреб несколько крошек и провел опыт. Ничего не получилось. Вскоре гость вернулся, и Гельвеции попросил дать ему кусочек побольше. Незнакомец выполнил просьбу, но больше не возвращался. Гельвеции повторил опыт и получил золото.
Алхимия стремилась отыскать философский камень, или эликсир жизни, вещество, способное превращать свинец в золото и даровать бессмертие. Боясь, что открытия попадут в недостойные руки и будут употреблены во зло, алхимики прятали свои секреты, используя для записей тайные символы.
Алхимия процветала еще в египетской Александрии, завоеванной арабами в 642 г. н.э. Однако в Европе алхимия появись лишь в XII столетии.
Западные алхимики разделяли взгляды Аристотеля, полагавшего, что материальный мир состоит из первичной материи в различных формах. Первовеществами были стихии — земля, воздух, огонь и вода, каждая из которых характеризовалась двумя качествами (из двух пар): сухой — мокрый и горячий — холодный. Поэтому воздух (горячий и мокрый) можно было превратить в огонь (горячий и сухой), просто высушив его. Соотношение первовеществ и качества определяло форму объекта. Так, можно было превращать одну форму материи в другую, изменяя соотношение стихий. Это достигалось многократным нагреванием, сжиганием, выпариванием и перегонкой.
На Востоке алхимия была связана с даосизмом и поисками эликсира бессмертия. Там признавалось существование пяти стихий: воды, огня, дерева, металла и земли — и двух принципов: инь (женское, пассивное, водяное) и ян (мужское, активное, огненное). Алхимики достигли успехов в получении сплавов, а метод перегонки положил начало производству спирта и духов.
Свои алхимики существовали и в России. В XVII веке алхимией занимались монахи-старообрядцы Выговской пустыни, расположенной у Онежского озера. Под покровительством основателя пустыни Андрея Денисова был переведен на русский язык труд знаменитого алхимика XIII века Раймонда Луллия «Великое Искусство». Правда, староверов привлекала не столько возможность получения Философского Камня, сколько «великая наука каббалистичная», объяснявшая единство божественного творения. Книгу Луллия читали и в Москве, и в Петербурге. •
Алхимическая традиция
предполагает, что все на свете состоит из соли, ртути и серы (священная триада). При этом речь идет не об обычных соли, сере и ртути, которые можно купить в магазине, а веществах «философских». Только научившись приготавливать их из доступных реактивов, алхимик мог добиться успеха. Поиски намеков на способы получения священной триады в трактатах и эксперименты отнимали у алхимика десятки лет. Неудивительно, что многие адепты Философского Камня сообщали об успехе, будучи уже глубокими стариками. •
Существуют свидетельства
о том, что граф Сен-Жермен мог синтезировать жемчужины, умел увеличивать их размер и придавать им красивый отлив. В мемуарах придворной дамы мадам дю Хоссе описано, как граф на ее глазах исправил дефект (трещину) на жемчужине Людовика XV. В связи с этим случаем граф рассказал, что жемчуг появляется в раковине в результате болезни и что он знает, как вызвать эту болезнь. Современная наука считает образование жемчужин болезнью моллюска - но в то время об этом еще не знали! •
Репутациию безумцев,
готовых ради мифического золота кинуть в печь последнюю монету и смешать все, что угодно, алхимики приобрели благодаря пафферам. Так в Средние века называли людей, одержимых жаждой золота. Они не тратили время на чтение древних манускриптов, а без устали экспериментировали со смесями разнообразных веществ: разогревали, растворяли и выпаривали. Часто подобные опыты заканчивались плачевно: взрывами, пожарами или отравлениями. На жизнь пафферы зарабатывали изготовлением ядов и приворотных средств.

Мало кто знает, что египетская царица Клеопатра занималась алхимией — пыталась получить золото искусственным путем. Хотя ее и считают автором рукописи «Хризопея», то есть «Златоделие», нигде не упоминается, насколько она в этом деле преуспела. Зато доподлинно известно, что некоторые из египетских алхимиков довольно успешно овладели этим ремеслом, и в 292 году римский император Диоклетиан даже вынужден был издать специальный указ о сожжении всех рукописей, в которых содержались рецепты получения искусственных золота и серебра. И этот его шаг вполне понятен — ведь переизбыток золота создавал угрозу сложившемуся товарообороту. Не говоря уже о том, что, накопив большое количество денег, египтяне вполне могли поднять восстание против римлян.
Уничтожали в разное время не только книги и рукописи. Толпы фанатиков преследовали и убивали ученых. Лишь немногие из них нашли убежище в Византии.
Но «герметическая» (названная так по имени бога Гермеса) наука не погибла. В IX веке в руки арабов попала греческая библиотека, в которой находились и немногочисленные уцелевшие трактаты по алхимии. Арабы сразу оценили практическую сторону учения, и вскоре в Багдаде было освоено получение щелочей, перегонка растительных масел, кристаллизация и возгонка многих веществ (именно отсюда к нам пришло всем известное слово «алкоголь»). Развилась и идея о «лечении» — превращении неблагородных, «больных», металлов с помощью «лекарства» — Философского Камня, в высшие: золото и серебро. Эта задача стала путеводной звездой алхимиков. С легкой руки арабов «матерью металлов» алхимики стали считать ртуть — единственный жидкий
металл. Верткие капельки ртути, как живые, могли проскальзывать сквозь пальцы, а покрытые амальгамой (кстати, тоже арабское слово) — натертые ртутью изделия из меди становились похожими на серебряные.
В Европе алхимия возродилась только в XI веке там, где был тесный контакт с арабами - в Испании и на острове Сицилия. Именно здесь впервые начали переводить арабские рукописи на латинский язык.
Здесь же возникли и первые алхимические школы. Начался золотой век тайной науки.
Дружбы с алхимиками - учеными-энциклопедистами, естествоиспытателями, целителями и астрологами - добивались влиятельные вельможи, их принимали монархи. Они были окружены учениками и последователями. Установился даже некий кодекс поведения. В одном из наставлений говорится, что алхимик должен быть молчаливым и никому не сообщать результатов своих опытов. Жить он должен вдали от людей, в доме, где имеется хорошая лаборатория. Давалась и такая рекомендация: «Правильно выбирай погоду и часы для работы. Будь терпелив, прилежен и вынослив... Неплохо быть богатым, чтобы приобретать все необходимое для работы».
Великие ученые Средневековья, такие как Абу-Али Ибн-Сина, более известный нам как Авиценна, Френсис Бэкон, Барух Спиноза, Готфрид-Вильгельм Лейбниц, верили, что, если к серебру или ртути примешать в малых количествах Философский Камень и полученную смесь нагреть, она превратится в золото. Эта вера была настолько сильна, что английский король Генрих VI обратился с воззванием к народу, в котором клялся королевским словом, что близок день, когда в его лабораториях будет получено достаточно золота, чтобы выкупить все закладные своих подданных. А Карл II, с целью приумножения капиталов, создал алхимическую лабораторию под своей спальней, не обращая никакого внимания на то, что по ночам его будили взрывы. Даже в более поздние времена Исаак Ньютон проводил эксперименты по трансмутации (превращению) металлов. И с пользой для науки: в результате своих опытов он изобрел особый сплав для зеркал телескопов.
Слухи о возможностях обладателей Философского Камня, которые подогревались сообщениями об успешных опытах, увеличивали славу алхимиков, и за ними по всей Европе началась настоящая охота. Кто откажется от услуг чародея, изготавливающего золото? А всевозможных рассказов об их искусстве ходило немало. Вот некоторые из них.
В начале XIV века английскому королю Эдуарду удалось заполучить к себе на службу мудреца-искусника Раймонда Луллия, который пообещал монарху изготовить 60 тысяч фунтов золота из ртути за то, что тот пошлет армаду
кораблей для священной войны против неверных. Алхимик свое обещание выполнил. Из полученного золота были отчеканены монеты с изображением короля и надписью: «Эдуард, король Англии и Франции». Но король обманул Луллия — пустил деньги не на борьбу с мусульманами, а на более важный для него поход против французов. Эти монеты, получившие название ноблей, и сейчас можно увидеть на стендах многих музеев...
В 1675 году рассказы о привольной жизни алхимиков при дворе императора Леопольда I дошли и до монаха Венцеля Зейлера. Он решил, похитив Философский Камень — некий красный порошок у одного из своих собратьев, сменить свое затворничество в темной келье на карьеру при дворе. В качестве первой демонстрации своего умения монах пообещал императору превратить на глазах у всех присутствующих медный сосуд в золотой. С помощью чудодейственного порошка, невнятного бормотания и театральных жестов он действительно совершил трансмутацию, что и было подтверждено королевским ювелиром. Удался алхимику и другой трюк — он успешно превратил в золото обыкновенное олово. И в этом случае из благородного металла были отчеканены монеты, на оборотной стороне которых имелась дата их выпуска — 1675 год и надпись: «Я превращен из олова в золото могуществом порошка Венцеля Зейлера».
За эти заслуги удачливому алхимику было присвоено звание королевского придворного химикуса, а через год его произвели в рыцари и назначили, очевидно, с большой надеждой на дальнейший рост казны, обермейстером монетного двора Богемии.
Однако далеко не всегда деяния алхимиков заканчивались благополучно. Скорее, наоборот. Как правило, судьбы «умельцев» трагичны.

В X веке на Востоке было широко известно имя ученого и алхимика, творца трактата «Книга тайны тайн», ученого ар-Рази. (В ней приводились считавшиеся тогда страшной тайной, а сейчас известные любому школьнику химические реакции.) Демонстрация превращения серебра в золото кончилась плачевно — драгоценный металл не получился. Разгневанный владыка, совершенно не слушая доводов алхимика, что в опыте произошла какая-то ошибка и он может повторить его, с ругательствами направился к дверям. Это послужило охране сигналом к расправе. Ослепший от побоев ученый кончил свои дни в нищете и забвении.
Как правило, алхимиков, уличенных в обмане, казнили как фальшивомонетчиков. Причем казнь производили пышно, на позолоченной виселице, а обреченных облачали в особые, усыпанные блестками балахоны.
В назидание другим в 1590 году в Мюнхене был повешен алхимик Брагадино, получивший до этого большие суммы денег за свою мнимую тайну Философского Камня от венецианского дожа и других великих мира сего. Для поднятия своего авторитета он хвастал, что сатана его раб, а две сопровождавшие его повсюду собаки — демоны. Когда его неспособность изготавливать золото стала очевидной, его казнили, а собак под виселицей застрелили. Через семь лет та же участь постигла Георга Гонауэра в Вюртемберге, Кронеманна — в Пруссии, Келттенберга — в Польше и т. д. и т. п.
Если же алхимик не был уличен в обмане, его ожидала другая перспектива — заточение в тюрьму за отказ раскрыть тайну Философского Камня. В 1483 году в застенке скончался Луис фон Неус. За такое же преступление в железной клетке была по приказу герцога Люксембургского заживо сожжена женщина-алхимик Мария Зиглерия. Этот список можно продолжать и продолжать.
Желающих нагреть руки на простаках, жаждущих быстрого обогащения, было немало. И это неудивительно — любое дело, сулящее выгоду, обрастает массой шарлатанов. В то время как ученые, влекомые жаждой познания, проводили дни и ночи у печей, изучая химические реакции, другие не менее настойчиво искали окольных и не всегда честных путей к успеху.
Европу наводнила толпа мошенников, на удочку которых попадались не только простофили, но даже образованные вельможи и короли. Частенько золото алхимиков оказывалось обманом — латунью, томпаком или бронзой, хотя еще Аристотель писал, что из меди, при нагревании ее с цинком или оловом, образуются золотисто-желтые сплавы. «Не все то золото, что блестит». Были умельцы,
которые получали «серебро», добавляя к медному расплаву мышьяк. Главное, чтобы неблагородный металл приобрел желаемую окраску. В других случаях требовалась только ловкость фокусника, чтобы для цвета неза-метно подбросить в расплав кусочек золота. Как именно осуществить это — зависело от фантазии умельца. Некоторые «мастера золотой кухни» предпочитали пользоваться для перемешивания расплава полой палочкой, внутри которой прятали несколько кусочков золота, заклеивая их воском. Если палочка была деревянная, то нижняя, полая ее часть полностью сгорала в расплаве. Таким изящным способом и само вещественное доказательство уничтожалось раньше, чем у кого-нибудь могло возникнуть желание рассмотреть «волшебную палочку» поближе.
В своих экспериментах «золотых дел мастера» обнаруживали необычайную изворотливость. Они использовали тигли с двойным дном, из которых при накаливании выливалось золото, или угли со спрятанным внутри золотом. Иногда успеху способствовала золотая пыль — ее вдували в расплав вместе с воздухом, накачиваемым воздуходувкой.
Благодаря различным проходимцам от науки в XVI — XVII веках прославленная «герметическая наука» стала клониться к закату. Над учеными-алхимиками стали смеяться. В 1526 году некий Атриппа язвительно писал своему другу: «Слава Тебе, Господи, если в этой сказке есть правда, я богат... Мой давний друг добыл мне семена золота и посадил их в сосудах с длинным горлышком над моим очагом, разведя в нем огонь не жарче, чем тепло солнца. И, как курица, дни и ночи напролет насиживает яйца, так и мы поддерживаем жар в печи, ожидая, когда из сосудов вылупятся огромные золотые цыплята. Если выведутся все, мы превзойдем Мидаса по богатству или, по крайней мере, в длине ушей...»
В 1610 году в одном из лондонских театров была поставлена комедия «Алхимик», в которой «прокопченный познаватель мира» в нелепом балахоне с длинными рукавами вылезал из подвала. Воздев к небу руки, он под смех и свист зрителей декламировал:

Я нынче должен изготовить талисман,
Мой перл творенья — Философский Камень...
Вы все еще не верите? Напрасно!
Я весь металл здесь ночью превращу во злато.
А завтра утром же за оловом и за свинцом
К лудильщику я слуг своих отправлю!

Естественно, в конце комедии и шарлатана-алхимика, и его подручных, собиравшихся облапошить толстосума, настигает заслуженная кара.
Золотой век алхимии кончался. Она умирала, окруженная «изобретателями» различных «эликсиров бессмертия» и «мистериумов». В последний путь ее провожали насмешками. Удар, от которого алхимия уже не оправилась, нанес Роберт Бойль, опубликовавший в 1661 году книгу «Химик-скептик», в которой он убедительно развенчивал учение о трансмутации металлов. Занятие алхимией было проклято католической церковью и запрещено в Англии, Франции, на территории Венеции. Причем, как всегда, невинно гибли и настоящие ученые. Так погиб французский химик Жан Барилло, которого казнили только за то, что он изучал химические свойства веществ и имел собственную лабораторию.
В истории науки началась новая эра, отбросившая путы «герметической науки». Но накопленный опыт алхимиков не пропал. Недаром один из величайших умов своего времени Роджер Бэкон так сказал об алхимии: «Это... наука о произведении вещей из элементов и о всех неодушевленных предметах, как об элементах и о простых и сложных жидкостях; об обыкновенных и драгоценных камнях и мраморах; о золоте и прочих металлах; о серах, солях и купоросах; о лазури, сурике и прочих красках; о маслах и горючих битумах и бесконечно многих вещах, о коих в книгах Аристотелевых не упомянуто».
Филлипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм

Ведуны, Ведунья - знающие, умудренные опытом люди занимающийся магией или ведовством, "ведающие" . (Характерно для России) В большей степени их магия связана с природными стихиями. А директивные, темные или некрономические заклятия им недоступны. Они много изучают травы и заговоры, магия довольно простая, народная.
"В 1598 году, присягаля Борису Годунову, клялись "ни в платье, ни в ином ни в чем лиха никако не учинити и не испортити, ни зелья лихово, ни коренья не давати... Да и людей своих с ведовством не посылати и ведунов не добывати на государское лицо... и на следу всяким ведовским мечтаниям не испортити, и кто такое ведовское дело похочет мыслити или делати... и того поймати" <Краинский 1900>
Из приведенного выше текста очевидно основное занятие ведунов - колдовство, порча посредством кореньев, трав или различных зелий, почему в судебных процессах над колдунами (XVI -XVII) обычно и фигурируют ведуны и зетейники.
Область ведовства была традиционно обширной: верили, что ведуны и ведуньи могут насылать болезни, внушать любовь и отвращение, заколдовать промыслы и т.п. При помощи кореньев и трав старались заручится милостью своих бояр: крестьяне и холопы "носили некоторые сорта трав и кореньев на шее, пили их с водой или же предлагали в еде и питье своим господам. В 1649 г. холоп Пронка говорил на допросе, что один ведун, крестьянин Троице-Серниева монастыря, "показал ему коренья и трав узол с шапку и, выняв ис того узла корень да щепоть малкй травы, дал ему Пронке и велел пить в воде и в пиве, а корень носить на вороту, ино де боярин будет к тебе добр".
По поверьям, из опасности могла выручить трава дя(ге)гиль, дикая заря, коровник) автор эллектронной мифологической энциклопедии Александрова Анастасия myfhology.narod.ru
Вера в особые, колдовские свойства некоторых кореньев и трав была так сильна, что иногда считалось опастным брать или давать цветы незнакомым лицам: с цветком или травой недуг мог переместиться с одного лица на другой. Действие трав и кореньев еще усиливали с помощью наговоров, которые очень сильны.

Ведьмак - Персонаж исключительно восточнославянской мифологии. Носитель первобытной магии. По функциям схож с колдуном.но магия его преимещественно стихийного характера (связана с применением природных сил)
По преданиям, ведьмак обладал двумя душами, человеческой и бесовской, что, в свою очередь, обусловило его многофункциональность: он мог быть враждебен человеку и в то же время настроен дружелюбно.
Как и ведьма, ведьмак портит скот, посевы, превращает людей в оборотней или наказывает их, напуская "морок" (при этом человеку кажется, что у него выпадают все зубы, пропадают глаза, и лишь от желания ведьмака зависит, вернутся они на место или нет). Сам ведьмак также способен к оборотничеству; он может превращаться в коня, волка и даже мотылька. Вместе с тем, от ведьмака, по преданиям, люди видят также немало доброго. Он заговаривает, лечит, знает прошлое, предвидит будущее, находит потерянное или украденное. Предводительствуя над всеми ведьмами и колдунами округи, ведьмак может им препятствовать в злодеяниях, отгонять опасных мертвецов и прочее. ведьмак не только ничего злого не творящее, но даже карающееся быть полезным: он ведьмам мешает делать зло, запрещает ходить мертвецам, разгоняет тучи и прочее. Он и по смерти не теряет своей силы. Рассказывают, что не раз видали его, как он дерется с мертвецами на могилах и всегда побеждает.
Считалось, что ведьмак выглядит как обычный мужчина, но с небольшим хвостом, на котором растут четыре волоса. Ведьмаку также приписывали тяжелыми взгляд, от которого человек мог заболеть и даже умереть. Существовало поверье, что внешний мир ведьмак видит в перевернутом виде. Как и ведьма, он летает на шабаш, предводительствуя там и вступая с ведьмами в половую связь. Живет он уединенно, никогда не женится, молчалив и нелюдим.
Перед смертью ведьмак обязан передать свою силу и знания другому человеку через переданную ему вещь или особое слово. Считалось, что это может произойти помимо воли самого человека, поэтому перед смертью к ведьмаку опасались приближаться. Но и после смерти он сохраняет часть своей силы. Чтобы при этом возобладала человеческая, а не бесовская душа (иначе бывший ведьмак станет упырем), умершему подрезали пятки или подколенные жилы, клали в гроб лицом вниз или забивали в сердце осиновый кол. Если все было сделано "правильно", люди верили, что ведьмак станет охранять свое село, не пропуская туда мертвецов и упырей.

Ведьмы.если внимательно всмотреться в облик ведьмы в том виде, в каком он рисуется воображению жителей северной лесной половины России, то в глаза невольно бросится существенное различие между великорусской ведьмой и родоначальницей ее — малорусской. Вообще в малорусских степях среди ведьм очень нередки молодые вдовы и притом, про выражению нашего великого поэта, такие, что «не жаль отдать души за взгляд красотки чернобровой», то в суровых хвойных лесах, которые сами поют не иначе, как в минорном тоне, шаловливые и красивые малороссийские ведьмы превратились безобразных старух. Их приравнивали здесь к сказочным бабам-ягам, живущим в избушках на курьих ножках, они, по олонецкому сказанию, вечно кудель прядут и в То же время «глазами в ноле гусей пасут, а номсом (вместо кочерги и ухватов) в печи поваруют», Великорусских ведьм обыкновенно смешивают с колдуньями и представляют себе не иначе, как в виде старых, иногда толстых, как кадушка, баб с растрепанными седыми космами, костлявыми руками и с огромными синими носами. (По этим коренным чертам во многих местностях самое имя ведьмы сделалось ругательным.) Ведьмы, по общему мнению, отличаются от всех прочих женщин тем, что имеют хвост (маленький) и владеют способностью летать по воздуху на помеле, кочергах, в ступах и т. п. Отправляются они на темные дела из своих жилищ непременно через печные трубы и, как все чародеи, могут оборачиваться в разных животных, чаще всего в сорок, свиней, собак и желтых кошек. Одну такую свинью (в Брянских местах) били чем ни попало, но кочерги и ухваты отскакивали от нее, как мячик, пока не запели петухи. В случаях других Превращений, побои также считаются полезною мерою, только советуют бить тележной осью и не иначе, как повторяя при каждом ударе слово «раз» (сказать «два» значит себя сгубить, так как ведьма того человека изломает). Этот ритуал избиения, определяющий, как и чем надо бить, показывает, что кровавые расправы с ведьмами практикуются весьма широко. И действительна, их бьют и доныне, и современная деревня не перестает поставлять материал для уголовных хроник. Чаще всего ведьмы подвергаются истязаниям за выдаивание чужих коров. Зная повсеместный деревенский обычай давать коровам клички, сообразно с теми днями недели, когда они родились, а равно и привычку их оборачиваться на зов, — ведьмы легко пользуются всем этим. Подманивая «авторок» и «субботок», они выдаивают их до последней капли, так что коровы после того приходят с поля такими, как будто совсем потеряли молоко. Обиженные крестьяне утешают себя возможностью поймать злодейку на месте преступления и изуродовать, отрезавши ей ухо, нос, или сломавши ногу. (После того в деревне обыкновенно не замедлит обнаружиться баба с подвязанной щекой, или прихрамывающая на ту или другую ногу.)
Многочисленные опыты в этом роде производятся повсеместно, так как крестьяне до сих пор сохранили уверенность, что их коровы выдаиваются не голодными соседками, не знающими, чем накормить ребят, а именно ведьмами. Притом же крестьяне, по-видимому, не допускают и мысли, что коровы могут потерять молоко от болезненных причин, или что это молоко может быть высосано чужеядными животными.
Ведьмы имеют чрезвычайно много общего с колдунами, и если подбирать выдающиеся черты в образе действий тех и других, то придется повторяться. Они также находятся между собою в постоянном общении и стачке (вот для этих-то совещаний и изобретены «лысые» горы и шумные игры шаловливых вдов с веселыми и страстными чертями)1), точно так же тяжело умирают, мучаясь в страшных судорогах, вызываемых желанием передать, кому-нибудь свою науку, и у них точно так же после смерти высовывается изо рта язык, необычно длинный и совсем похожий на лошадиный. Но этим не ограничивается сходство, так как затем начинаются беспокойные ночные хождения из свежих могил на старое пепелище на лучший случай — отведать блинов, выставляемых за окно до законного сорокового дня, на худший ~ выместить запоздавшую и неостывшую злобу и свести непоконченные при жизни расчеты с немилыми соседями). Наконец, успокаивает их точно так же осиновый кол, вбитый в могилу. Словом, бесполезно разыскивать резкие границы, отделяющие волхвов от колдунов, так же точно, как ведьм от колдуний. Даже история тех и других имеет много общего: ее кровавые страницы уходят в глубь веков, и кажется, что они потеряли свое начало — до такой степени укоренился в народе обычай жестокой расправы с колдунами и ведьмами. Правда, против этого обычая еще в средние века выступали наиболее просвещенные отцы церкви, но в ту суровую эпоху проповедь кротости и незлобия имела мало успеха. Так, в первой половине XV века, одновременно с тем, как в Пскове, во время моровой язвы, сожгли живыми двенадцать ведьм, — в Суздале епископ Серапион вооружается уже против привычки приписывать общественные бедствия ведьмам и губить их за этой «Вы все еще держитесь поганского обычая волхования, — говорил св. отец, — веруете и сожигаете невинных людей. В каких книгах, в каких писаниях слышали вы, что голода бывают на земле от волхования? Если вы этому верите, то зачем же вы пожигаете волхвов? Умоляете, почитаете их, дары им приносите, чтобы не устраивали мор, дождь ниспускали, тепло приводили, земле велели быть плодоносною? Чародеи и чародейки действуют силою бесовскою над теми, кто их боится, а кто веру твердую держит к Богу, над теми они не имеют власти. Скорблю о вашем безумии, умоляю вас, отступите от дел поганских. Правила божественные" повелевают осуждать человека на смерть по выслушании многих свидетелей, а вы в свидетели поставили воду, говорите: «Если начнет тонуть — невинна, если же поплывет -- то ведьма». Но разве дьявол, видя ваше маловерие, не может поддержать ее, чтобы не тонула, и этим ввести вас в душегубство?»
Однако гласом в пустыне прозвучали эта слова убеждения, исполненные высочайших чувств христианского милосердия: через 200 лет, при царе Алексее, старицу Олену сжигают в срубе как еретицу, с чародейскими бумагами и кореньями после того, как она сама созналась, что портила людей и некоторых из них учила ведовству. В Перми крестьянина Талева огнем жгли и на пытке дали ему три встряски по наговору, что он напускает на людей икоту. В Тотьмев 1674г. сожжена была в срубе, при многочисленных свидетелях, женщина Федосья по оговору» порче и т. д. Когда (в 1632 г.) из Литвы дошли вести, что какая-то баба наговаривает на хмель, чтобы навести моровое поветрие, — то тотчас, под страхом смертной казни, тот хмель запретили покупать. Спустя еще целое столетие (в 1730 г.) сенат счел нужным напомнить указом, что за волшебство закон определяет сожжение, а через сорок лет после того (1779т.) епископ Устюжский доносит о появлении колдунов и волшебников из крестьян мужского и женского пола, которые не только отвращают других от правоверия, но и многих заражают разными болезнями посредством червей. Колдунов отправили в сенат, как повинившихся в том, что отреклись от веры и имели свидание с чертом, который приносил им червей. Тот же сенат, узнавши из расспросов колдунов, что их не раз нещадно били и этими побоями принудили виниться в том, в чем они вовсе не виноваты, распорядился воеводу с товарищем отрешить от должности, мнимых чародеев освободить и отпустить, а архиереям и прочим духовным особам запретить вступать в следственные дела о чародействах и волшебствах, ибо эти дела считаются подлежащими гражданскому суду. И вот о тех пор, как блеснул впервые в непроглядном мраке животворный луч света, — накануне XX столетия мы получаем нижеследующие известия все потому же чародейскому вопросу о ведьмах:
«Недавно (пишет корреспондент наш из Орла), в начале 1899 г., чуть было не убили одну женщину (по имени Татьяна), которую все считают за ведьму. Татьяна поругалась с другой женщиной и пригрозила ей, что испортит ее. И вот что произошло потом из-за уличной бабьей перебранки: когда на крики сошлись мужики и обратились к Татьяне со строгим запросом, она им обещала превратить всех в собак. Один из мужиков подошел к ней с кулаком и сказал: «Ты вот ведьма, а заговори мой кулак так, чтобы он тебя не ударил». И ударил ее по затылку. Татьяна упала; на нее, как по сигналу, напали остальные мужики и начали бить. Решено было осмотреть бабу, найти у ней хвост и оторвать. Баба кричала благим матом и защищалась настолько отчаянно, что у многих оказались исцарапаны лица, у других покусаны были руки. Хвоста, однако, не нашли. На крик Татьяны прибежал ее муж и стал защищать, но мужики стали бить и его. Наконец, сильно избитую, но не перестававшую угрожать, женщину связали, отвезли в волость (Рябинскую) и посадили в холодную. В волости им сказали, что за такие дела всем мужикам попадет от земского начальника, так как-де теперь в колдунов и ведьм верить не велят. Вернувшись же домой, мужики объявили мужу Татьяны, Антипу, что жену его, должно быть, порешат послать в Сибирь, и что они на это согласны будут дать свой приговор, если он не выставит ведра водки всему обществу. За выпивкой АНТИП божился и клялся, что не только не видал, но ни разу в жизни даже не заметил никакого хвоста у Татьяны. При этом, однако, он не скрыл, что жена угрожает оборотить его в жеребца всякий раз, когда он захочет ее побить. На другой день пришла из волости Татьяна, и все мужики явились к ней договариваться о том, чтобы она в своей деревне не колдовала, никого не портила и не отымала у коров молока. За вчерашние же побои просили великодушно прощения. -Она побожилась, что исполнит просьбу, а через неделю из волости получился приказ, в котором было сказано, чтобы впредь таких глупостей не было, а если что подобное повторится, то виновные за это будут наказаны по закону, и, кроме того, об этом будет доводиться до сведения земского начальника. Выслушали крестьяне приказ и порешили веем миром, что наверняка ведьма околдовала начальство, и что поэтому впредь не следует доходить до него, а нужно расправляться своим судом».
В деревне Теребенево (Жиздринского уезда, Калужской губернии) семилетняя девочка Саша говорила матери, что она с теткой Марьей, у которой жила в няньках, каждую ночь летала на лысую гору. автор эллектронной мифологической энциклопедии Александрова Анастасия myfhology.narod.ru
— Когда все заснут, погасят огни, тетка Марья прилетит сорокой и застрекочет. Я выскочу, а она бросит мне сорочью шкуру, надену я ее — и полетим. На горе скинем шкуру, разложим костры, варим зелье, чтобы людей поит. Слетается баб много: и старых, и молодых. Марье весело — свищет да пляшет со всеми, а мне скучно в сторонке, потому что все большие, а я одна маленькая. автор эллектронной мифологической энциклопедии Александрова Анастасия
То же самое Саша рассказала отцу, а этот бросился прямо к Марье:
— Безбожница, зачем ты мне дочь испортила? Заступился Марьин муж: вытолкал дурака за порог и дверь за ним затворил. Но тот не унялся — и к старосте.
Подумал, подумал староста и говорит:
— Нет, я тут действовать не могу, — иди к попу и в волость.
Думал, думал отец и надумал сводить свою дочку в церковь, исповедать ее, причастить и попытаться, не возьмется ли священник ее отчитать. От исповеди, однако, девочка сама отказалась.
— Ведьмы не молятся и не исповедуются! И в церкви повернулась к иконостасу спиной. Священник отчитывать отказался посоветовал девчонку хорошенько выпороть.
— Какой сорокой она скидывалась, куда летала? И ты, дурак, веришь болтовне ребенка?
Между тем, у избы встревоженного отца толпа мужиков и баб не расходится, и девчонка продолжает болтать свой вздор.
В волости жалобщику поверили и Марью признали за колдунью. Порылся писарь в законах и оповестил:
— Нет, брат, против черта ничего не поделаешь: никакой статьи противу ею я не подыскал. автор эллектронной мифологической энциклопедии Александрова Анастасия myfhology.narod.ru
Пало на Марью подозрение, и слава ведьмы стала расти. Стали соседки следить за каждым ее шагом, припоминать и подмечать всякие мелочи. Одна рассказыва-ла, что видела, как Марья умывалась, перегнувшись через порог на улицу; другая — что Марья черпала воду на сутоках, третья—что Марья в ночь на Ивана Купалу собирала травы и т.п. Каждый шаг несчастной женщины стали перетолковывать в дурную сторону. Мальчишки из-за угла начали в нее камнями бросать. Ни ей, ни мужу нельзя стало на улице показываться — чуть в глаза не плюют.
— Хоть бы ты, батюшка, вступился за нас!— умолял Марьин муж священника. Священник пробовал убеждать толпу и успокаивать Марью, но ничто не помогало, и, в конце концов, невинная и кроткая Марья умерла в чахотке.
С того времени прошло лет 15. Саша уже давно выросла, давно уверяет; что рассказ ее — чистая выдумка, но теперь ей уже никто не верит: вошла девка в полный смысл и поняла, что этого рассказывать не следует. Девка она хорошая, но ни один жених за нее не сватается: никому нет охоты жениться на ведьме.
Придется, вероятно, и ей, сидя в старых девках, обратиться к промыслу ворожеи, тем более, что такие занятия почти не опасны и очень выгодны. Мимо ворожеи не пройдут ни удалые молодцы, ни красные девицы, ни обманутые мужья, ни ревнивые жены, потому что и нынче, как и в старину, живет в людях вера в «присуху». Не надо ни лысых гор, ни придорожных восстаний, достаточно и деревенских заваленок, чтобы, узнавая сокровенные тайны, усердно заниматься приворотами и отворотами любящих и охладевших сердец: и себе на руку, и посторонним в помощь. В таких делах для ловких людей еще много простора, как бы ни назывались эта ловкачи: ведьмами или ворожеями, гадалками или знахарками, бабками или шептуньями. Вот несколько примеров из практики современных ведьм и гадалок.
Один крестьянин Орловской губернии тяжко провинился перед новобрачной женой и, чтобы как-нибудь поправить дело, обратился за советом к хваленой старухе-знахарке, о которой шла молва, как о заведомой ведьме. Знахарка посоветовала своему пациенту пойти в луга и отыскать между стожарами (колья, на которых крепятся стоги сена) три штуки таких, которые простояли вбитыми в землю не менее трех лет; затем наскоблить с каждой стожары стружек, заварить их в горшке и пить.
А вот еще случай из практики ворожей.
— От суседей нет мне промытой воды, — жаловалась также известной калужской ведьме одна девушка, служившая у богатого купца, — обещал взять замуж да и об-манул. Все смеются, даже малые ребята.
— Ты только принеси мне лоскут от его рубахи, — обнадеживала ее ведьма, — я отдам церковному сторожу, чтобы он, как станет звонить, навязал на веревку этот клок, тогда купец от тоски не будет знать, куда деться, и сам к тебе придет, а ты посмейся ему: я, мол, не звала тебя, зачем пришел?..
Жаловалась и другая бедная девушка, пожелавшая выйти за богатого крестьянина, которому она не нравилась.
— Ты, если можно, достань его чулки с ног, -- присоветовала ведьма. — Я отстираю их и наговорю воду ночью. и дам тебе три зерна: одно бросишь против его дома, а другое ему под ноги, когда будет ехать, третье, когда он придет...
Случаев таких в практике деревенских ведьм бесконечно много, но замечательно, что знахарки и ведьмы воистину неистощимы в разнообразии своих рецептов. Вот еще несколько образчиков.
Любит мужик чужую бабу. Жена просит совета.
— Посматривай на двор, где петухи дерутся, — рекомендует ведьма, — возьми на том месте земельки горсточку и посыпь ее на постель твоей разлучницы. Станет она с мужем твоим вздорить — и опять полюбит он свой «закон» (то есть жену).
Для присухи девиц советуют вынашивать под левой мышкой в течение нескольких дней баранки или пряники и яблоки, конечно, прежде всего снабженные наговорами, в которых и заключена главнейшая, тайно действующая сила.
Только знающие и избранные ведьмы болтают не на ветер заговорные слова, а закладывают в наговоренные вещи, именно то, что потом будет врачевать, успокаивать и утешать, по желанию. Точно самым целебным зельем наполняется наболевшее сердце, когда слышат уши о пожелании, чтобы тоска, давившая до сих пор, уходила прочь «ни в пенье, ни в коренье, ни в грязи топучи, ни в ключи кипучи», а именно в того человека, который оскорбил, разлюбил или обманул обещаниями и т. п, Для влюбленных ведьмы знают такие слова, что, кажется, лучше и слаще их и придумать никому нельзя. Они посылают присуху «в ретивые сердца, в тело белое, в печень черную, в грудь горячую, в голову буйную, в серединную жилу и во все 70 жил, в во все 70 суставов, в самую любовную кость. Пусть эта самая присуха зажгла бы ретивое сердце и вскипятила горячую кровь, да так, чтобы нельзя было ни в питье ее запить, ни в еде заесть, сном не заспать, водой не смывать, гульбой не загулять, слезами не заплакать» и т. п.
Только исходя из уст ведьм, слова эти имеют силу «печатать» чужое сердце и запирать его на замок, но и то лишь в том случае, когда при этом имеются в руках наговорные коренья, волосы любимого человека, клочок его одежды и т. п. Всякому обещанию верят и всякое приказание исполняют: подкладывают молодым ребятам голик под сани, если желают, чтобы кто-нибудь из них в текущем году не женился, сжигают его волосы, чтобы он целый год ходила как потерянный. Если же выпачкать ему поддевку или шубу бараньей кровью, то и вовсе его никто любить не будет.
Но самое действительное средство в любовных делах —это таинственный талисман, который добывается из черной кошки или из лягушек. Из первой, разваренной до последней степени, получается «косточка-невидимка», делающая человека, который ею владеет, невидимкой. Косточка равносильна сапогам-самоходам, ковру-самолету, суме-хлебосолке и шапке-невидимке. Из лягушки достают две «косточки-счастливки», с одинаковым успехом служащие как для приворотов, так и отворотов, возбуждающих любовь или вызывающих отвращение. Об этих кошачьих и лягушечьих косточках отзываются и в сказках с полною верою в их чародейство. Добываются эти косточки очень легко; стоит выварить в котелке совершенно черную кошку — и получатся «крючок и вилочка», или стоит посадить в муравейник двух лягушек, чтобы получить «крючок и лопатку». Крючком задевают ту, которую желают привлечь к себе (или незаметно прицепляют ей на платке). Вилочкой или лопаткой отталкивают от себя ее же, когда успеет она на-доесть или совсем опостылит. Немного при этом требуется обрядов и не особенно трудна подготовка. От муравьиной кучи надо уводить задом наперед, чтобы леший не мог догнать, когда пойдет искать следов; тогда оба следа будут вести в лес, а из лесу следа не будет. В иных случаях советуют по 12-ти ночей кряду ходить к тому муравейнику и обходить его молча три раза, только на тринадцатую ночь дается в руки подобное сокровище. Впрочем, можно обходиться и без этих подходов. Неудача постигает лишь в том случае, когда пристегнутый к платью крючок отмеченная девица не проносит на себе три недели кряду и т. п. По всем приведенным данным, можно заключить, что некогда влиятельная и страшная власть ведьм, устремленная, главным образом, на любовные дела, теперь замыкается в пределах бабьего царства. В этом, конечно, надо видеть большое счастье и несомненный успех просвещения. Уже из многих мест, и притом славящихся своим суеверием, доносятся, например, такие отрадные вести:
— В старину ведьм много водилось, а нынче что-то не слыхать.
— Теперешняя ведьма чаще всего сводня. Так что. ведьмы не только обмирают, по старому обычаю, на Силу и Силуяна (30 июля), опившись краденого молока от чужих коров, но, по многим несомненным признакам, при новых порядках, и вовсе приготовились к настоящей смерти.
1) За отдаленностью или прямо за неимением «лысых» гор, для свиданий признают достаточно удобными чуланы и особенно бани, причем для надзора за ними существует «ведьмак». По всему югу Великороссии это — либо колдун, либо упырь-кровосос, который, по общему всем славянским народам поверью, ходит после смерти и морит людей.

Волхвы - в славянской мифологии - «Старые старики, сивые бороды и волхвиты на улицу выходили» (Смол.); «Этот рыжот мужик ведь волхит, страшной волхв» (Перм.); «Затмение бывает оттого, что какой-то волхид снимает Луну с неба и ворожит» (Томск.)', «Старуха-та эта, бают, волхитка; присучить ли кого или порчу посадить, чтобы человек икал, уж на это у ее дело е» (Перм.)\ «Волхвы у нас есть: Паланея, бабка Маша. Могут отнять у коров молоко» (Новг.),
По В. Далю: «Волхв, волх (стар.) — мудрец, звездочет, астролог: «Волховать, волошить» — «волшебничать, волшебствовать, колдовать, чаровать, кудесить, знахарить, гадать, ворожить, ведьмовать, заговаривать, напускать, шептать» < Даль, 1880>.
По определению В. Н.Татищева, волхв «иногда то самое значит, что ныне философ или мудрец»; кроме того, разумеется какие-либо действа или провещания через Дьявола произносят, о каковых яко в Библии, тако в светских историях довольно прикладов находится». Ворожба, считает В.Н.Татищев, «есть простая или глупая, другая злостная и паче безумная, но обоих начало суеверство» <Татищев, 1979>.
Волхв ~ кудесник, обладающий многообразными знаниями и способностями: он знает прошлое и будущее, властен над стихиями («снимает» Луну), «портит», насылает несчастья и болезни или, напротив, оберегает, избавляет от порчи и колдовства. Приблизительно так же характеризуется и волхитка.
В заговорах волхв, волхвица — обычно источники опасного влияния и
перечисляются среди тех наделяемых сверхъестественными способностями людей, от которых «ограждаются автор эллектронной мифологической энциклопедии Александрова Анастасия myfhology.narod.ru
Из Восточной Сибири сообщали, что накануне Крещения, оберегая скот от волхитки, крестьяне писали мелом «кресты» на дверях скотских дворов. «В Великий четверг крестьяне запирают свой скот и тщательно берегут его от волхидов. Несмотря на эти предосторожности, последние все-таки часто, будучи невидимы, успевают остричь лоб у овцы или подоить чужую корову, отчего скотина портится» (Енис.)\ «Волхвы приходят на Чистый четверг, на Егорий, на Ивана, на Пасху» (Новг.); «Волхида, то есть человека, умеющего наговаривать, знают далеко в окрестности и часто приезжают к нему по делу из дальних местностей. Обыкновенно волхидов недолюбливают и побаиваются, но
Волхв — одно из древнейших названий кудесника, «сильного» ведуна. Напомним, что, согласно Святому Писанию, волхвы приносят дары младенцу Христу; в то же время Симон-волхв ~ антитеза Спасителю. В летописи волхв — провидец, предсказывающий гибель князю Олегу: «Под 912 годом летописец рассказывает о чудесной смерти Олега по предсказание волхва и замечает: „се же есть дивно, яко от волхования сбывается чародейство"» <Рязановский, 1915>.
Наделяемые многообразными способностями волхвы, кудесники (возможно, своеобразные жрецы языческих божеств, хранители тайных знаний, гадатели) были «колдунами особого ранга», влиявшими на государственный и общинный быт. «Волхвы в особенности обладали тайнами воды, так же как и растительности. По суеверию народному, они чародействовали не только над водой, но в реках. Грамотные предки наши даже в XVII в. рассказывали с полной верой -- старую легенду, как будто бы старший сын мифического Словена назывался Волхом, чародействовал в р. Волхове, и залегал водный путь тем, вторые ему не поклонялись. Далее, волхвы могли приводить в движение воздух, давать волшебное, чародейское направление ветрам, ведунством своим
по ветру лихо насылали...» <Щапов, 1906>. В некоторых случаях как волхвы воспринимались и князья. Так, считали. что князя Всеслава Полоцкого мать «родила от волхвования» и волхва навязали ему на голову науз (волшебный узел), наделив князя сверхъестественными способностями (к оборотничеству и т.п.) <Сумцов, 1890>.
Образ князя-волхва, предводителя дружины, всесильного колдуна, оборотня нашел отражение в былинах. В былине о Вольге (Волхе) Всеславьевиче он. воин, богатырь, оборачивается то щукой, то волком, то птицей.
Волхвы, кудесники еще длительное время после принятия христианства имели влияние на народ. В XI—XII вв. на Руси вспыхивали восстания под предводительством волхвов, в том числе вызванные теми или иными стихийными бедствиями, причины которых, по убеждению народа, могли прозреть и устранить волхвы.
Под 1024 г. в летописи рассказывается о появлении во время голода волхвов в Суздале «по дьяволю наущенью и беснованыо», которые избивали стариков, державших, по их словам, урожай. Князь Ярослав казнил их, говоря, что Бог за грехи наводит бедствия, «а человек не весть ничтоже». Под 4071 г» содержится целый ряд рассказов о волхвах. «Волхв прельщен бесам, пришел в Киев, пророчествуя, что Днепр потечет вверх, а Русь поменяется местами с Грецией» Невегласы (невежды. — М. В.) послушали его, а верные смеялись:
„Бес тобою играет на пагубу тебе". И, действительно, в одну ночь он пропал без вести...» По Уставу святого Владимира церковь преследовала всякие виды волшебства, «хотя и не смертною казиию; иногда, впрочем, она даже брала их (волхвов. — М. В.) под свою защиту (Серапион Владимирский). Их более преследовала светская власть за совершение уголовных дел и за возмущение народа» <Рязановский, 1915>. Постепенно роль «волхвов и кудесников» становится менее значимой (все более сосредоточиваясь в сфере частной жизни), однако историко-литературные памятники продолжают упоминать о волхвах вплоть до XVIII в.
В 1689 г. в Приказе Розыскных дел допрашивался «волхв Дорофейка», который показал, что стольник Андрей Безобразов просил его «напустить по ветру на великих государей, чтоб они были к нему добры». «Волхв Дорофейка объявился нижегородским посадским, ремеслом коновал и рудомет, умеющий бобами ворожить, и на руку людей смотреть, и внутренние болезни у взрослых и у младенцев узнавать, и лечить шептами, — и показал, что-де его научил этому ремеслу нижегородский коновал Федор Бобылев. О найденных же в его сумках бобах, травах и росном ладане Дорофейка показал, что бобами он разводит и угадывает, а ладаном оберегает на свадьбах женихов и невест от лихих людей — от ведунов; а траву богородицкую дает пить людям от сердечной болезни, без шептов; а рвет-де тое траву летом в Рождество Иоанна Предтечи с шептами: „К чему ты, трава, годна, к тому будь и годна"... При этом Дорофей добавил: „Он жеде и зубную болезнь лечит, и щепоту и ломоту уговаривает и руду (кровь) заговаривает". Сознавшись под пыткой, что он царя Петра Алексеевича видел и стихи „о назначении тоски по Андрее Безобразове по ветру пустил" волхв (вместе со стольником) был казнен» <Труворов, 1889>. Нельзя не заметить, что «волхв Дорофейка» в этом «государственно важном деле» характеризуется в общем-то так же, как колдун деревенских поверий XIX—XX вв. «Стихии же представляют собою заговор. автор эллектронной мифологической энциклопедии Александрова Анастасия myfhology.narod.ru
Название «волхв» было усвоено, сохранено и некоторыми раскольничьими сектами: родоначальников людей Божиих, Данилу Филиппова и Селиванова, зарод «положительно признавал „великими волхвами"». Появление «великих волхвов» сопровождают стихийные бедствия и потрясения. Они наделяются Голдовскими способностями» даром пророчества и провидения; они не только посредники между Богом и людьми, но и воплощение Бога на Земле — в облике великих волхвов проглядывают черты наделяемых особым могуществом и влиянием волхвов-кудесников Древней Руси: «антропоморфическая апотеоза людей, особенно вещих, каковы волхвы и богатыри, весьма обыкновенна как в славянской, так в особенности в финской и даже отчасти в татарской мифологии. По языческому верованию восточных славян, веривших в оборотней всякого рода, всякий великий волхв мог „сесть в боги", и невегласи, т. е. невежды с злоной верой баснословили даже в XVII в. будто старший сын мифического Словена сел в боги...» <Щапов, 1906>.
Волхв — название кудесника, употребляемое в летописях, в книжной, письменной речи, является также народным, распространенным во многих районах России. В то же время это название сохраняет оттенок некоторой торжественности, загадочности, связывается с особыми, «книжными» способами колдовства, с «волхованием по книгам волховным», с колдовскими «словами-волховами»: «Как на то была старушка догадлива, /А хватала свою книгу волховную. /А смотрела, волховала в книге волховной» (ПЕЧ.). Волхв, волховит обозначает «сильного», овеянного ореолом летописной таинственности колдуна я часто звучит не в обыденной, а в ритуализованной, оформленной по определенным правилам речи — в приговорах, заговорах, а также в былинах.

Волшебники - Как правило добрые носители магии. Часто волшебники были именно придворными магами, довольно общественными людьми.
Названия «волшебник», «волшебница» (однокоренные с «волхв») имеют несколько «книжный» оттенок и в обыденной речи крестьян встречаются нечасто. Они более употребительны в сказках, в особенности в тех, которые подверглись литературной обработке.
Рассказ «О волшебнике Демиде», записанный в Туле, сложился, по мнению собирателя, «в среде оружейников и мещан». Знающийся с нечистой силой Демид напоминает колдуна крестьянских поверий. Тем не менее он старается служить Богу и людям. Характеристика его двойственна, как, впрочем, и восприятие крестьянами некоторых особо «сильных» волшебников, которые могут быть «от Бога»: тульский мещанин Демид, охотясь, встречает в поле старого-престарого человека, уговаривающего Демида отдать ему душу. «С этих пор у его завязалась самая крепкая дружба-любовь с нечистой силой, которая натчила его многим чародействам и волшебствам, навозила ему так много золота, того целый двор был засыпан и полон этим добром. При всем том он был так недр и милостив, что всех и каждого наделял золотом. <...> При конце жизни Демид построил Никольскую церковь (около Демидовской улицы) и решился выстроить золотую церковь; если Бог не простит греха; но Бог простая его, и ему не пришлось выстроить золотую церковь. После смерти его положили в большой чугунный гроб и повесили его на цепях в огромной подземной пещере под выстроенной им Никольской церковью. Этот гроб висит там и доселе. После смерти его некоторые будто бы отыскали подземный ход от его дома в том месте, где теперь находится Демидовская улица, хотели было Туда проникнуть, по никак не могли: дул до того сильный и пронзительный ветер, что .Даже невозможно стоять на ногах. Пытались также пройти туда с крестным ходом;
но и тут тоже неудача, явилось много духов, которые совсем не допустили до этой пещеры... Вообще о Демиде и его деяниях рассказывают много. Так Христо - рождественская церковь в Туле, которая прежде была освящена во имя Николая Чудотворца, и теперь по-старинному называется Николою Богатым. Такое название, как рассказывают, она получила оттого, что близ этой церкви жили Демидовы, которые славились своим богатством...» < Благовещенский, 1880>.
Часто волшебники и волшебницы состояли на службе у королей и были главными советниками правителей, а так же местными учеными которые больше всех знали, и к которым все время шли за советом. Как правило люди очень образованные, много путешествовавшие и повидавшие много стран.

Ворожеей могут именоваться люди, вообще занимающиеся колдовством и те из них, кто специализируется на ворожбе как на гадании с целью узнать прошлое и будущее, открыть источник несчастий, порчи, потерь. Соответственно, ворожить означает и заговаривать, пускать порчу, знахарить, шептать, колдовать, гадать и угадывать.
В поверьях уральских крестьян воржец (ворожец) — колдун, заключивший договор с нечистой силой; воржецу Федору черти-помощники цепляют за удочку белуг, насаживают на багор сомов: «Посмотритека, при нас-то он зи одного сома не пымат, а без нас-то за глазьями, чертову гибель таскат... Знамо, черти ему на багор сажают. Так и было решено: ворожец, да ворожец Федор Попова <Железнов, 1910>.
Ворожат иногда и обычные люди: в засуху, после молебна Илье, молодежь начинала обливать друг друга водой («ворожить дождь») Обыкновенно к ворожцу обращались для указания потерь. Ворожец иногда занимался и лечением через нашептывание, заговоры.
Надеясь отыскать вора и украденное, жители Пермской губернии «призывают ворожею, которая, поворожив бобами или чем-либо другим, будто бы угадывает, где находится потерянная вещь, и в особенности в подобных случаях вменяют ворожей женщины, одержимые порчей, в которых будто бы посаженная порча угадывает, что кто украл и где находятся потерянные вещи». автор эллектронной мифологической энциклопедии Александрова Анастасия myfhology.narod.ru
В судебных делах приказов XVII в. встречаем упоминание о московской слепой ворожее Ульянке и о суздальской знахарке бабе Дарынце, которая «на блюде ворожит и на соль смотрит» и прославилась удачным предсказанием восхода болезней. «Постоянно обращались к ее искусству при пропажах и кражах. <...> В виду большой популярности ворожеи, ей нередко предлагали вопросы тонкого свойства клиенты, мечтавшие об удаче на политическом поприще и о придворной карьере. Федору Толочанову она, например, предсказала, что быть ему при государской милости не на много, а быть ему в ссылке». Наибольшей известностью пользовалась татарка-ворожея, жившая в 1630 г. на Лебедяни «и отличавшаяся большим искусством в ворожбе по рукам».
В середине XIX в. «самые обыкновенные способы ворожбы в селах следующие: на решете, на воске и на воде, а только ворожеи и редко знахарки имеют способность заговаривать и привораживать, чему безусловно верят все крестьяне"

Гадалками в основном были, умудренные опытом женщины. Они владели "легкой магией" призывая духов чтобы увидеть и предсказать будущее или прошлое, заговорить на любовь. Готовили из трав разные снадобья на приворот или отворот, и прочее. У них как правило была необычайно развита интуиция и необычные способности типа телепатии или телекинеза. Гадалки обычно в своих действиях использовали подручные средства карты Таро, или просто гадальных карт. Гадать можно было не только на картах но на всем чем угодно. (бобы, листья, воск, бумага, внутренности животных и т.д) Ограничивалось все только фантазией гадалки и ее умением призывать духов на помощь. Составляли гадалки астрологические прогнозы и гороскопы, толковали сновидения.
В Древнем Китае транс был известен еще в IV тысячелетии до н. э. и использовался в основном в культовой практике и воинских искусствах. Позднее, во II тысячелетии до н. э., транс стал использоваться в религиозной практике и медицине.
Китайские жрецы-профессионалы делились на гадателей -"бу", кудесников - "у", управляющих погодой - "ши", возглавляющих религиозно-мистические ритуальные обряды - "чжу" и др. Наиболее распространенной формой гадания было гадание на лопатках животных и черепашьих щитках. На кость записывался иероглиф-вопрос, на который гадающий хотел получить ответ, и кость бросалась в огонь. Гадатель входил в транс и по характеру трещин в кости давал ответ на загаданный вопрос.
Другой распространенной формой гадания было гадание на бумаге. Вопрос писался на куске бумаги и сразу же сжигался на алтаре храма, жрец входил в транс и, используя феномен автоматического письма, писал ответ на песке.
Распространено было и гадание по книге "И-цзин" ("Книге перемен") -сборнике магических формул и мистических заклинаний.
До наших днёй дошла древнекитайская система трансового гадания по мистическим свойствам местности - геомантика ("фынь-шуй", что значит "ветер и вода"). Древние китайцы считали, что каждая местность - холм, река, поле, лес и т. д. находятся под влиянием загадочной мистической силы, которая влияет на все живое и мертвое, неся счастье или несчастье. Поэтому жрецы-гадатели определяли характер местного фынь-шуй и население или селилось в данной местности, или избегало ее.

Друиды - В первые века нашей эры в жизни многочисленных племен, населявших Северную Европу, — Галлию, Ирландию, Бретань, — особую роль играла каста жрецов-друидов. Они были не только священнослужители, но и врачеватели, и летописцы. Друиды обладали тайным знанием, дававшим им власть над людьми. Когда римские императоры завоевали эти земли, они, опасаясь влияния друидов, запретили сначала кровавые жертвоприношения, а затем постепенно и все друидические действа. Тайны друидов до сих пор волнуют ученых и специалистов.
Чтобы попасть в касту жрецов-друидов, кандидаты проходили испытания одиночеством в лесу. Прошедшие через это испытание жили и обучались 20 лет в священных для кельтов лесах. Видимо, многие тайны друидов связаны именно с лесом.
В древней Галлии, Ирландии, Бретани знание леса было жизненно важным. К деревьям относились как к одушевленным существам, их наделяли чертами живых людей. А потом — потом заметили, что и люди чем-то похожи на деревья.
Свои обряды друиды исполняли в священных рощах или лесах. Существовало мнение: что там друиды проявляли свои необыкновенные способности: изменяли погоду, появлялись в облике животных, предсказывали будущее и превращались в невидимок. С помощью "змеиного яйца" или хрустального шара они якобы могли предотвращать смертельные заговоры.
Новогодний праздник друидов Саман, когда сверхъестественные силы витают над землей, считается предшественником современного Хеллоуина. А привычка говорить "постучи по дереву", возможно, является отголоском характерного для друидов почитания священных деревьев. А вот главным святилищем друидов считается древний Стоунхендж, хотя об этом ходит много споров и где истина неизвестно.
Человек появился на земле значительно позже, чем растения. Он, как и все живое, родствен растительному миру и в своем формировании тоже проходил растительную стадию. Некоторые так и не расстались с растительной душой.
Согласно теософским представлениям о природе души, есть два типа людей. К первому как раз и относятся те, кто имеет душу растительную. Люди этого" типа сердечны и естественны, для них много значат кровные узы, они любят природу, покой и комфорт. У второго типа — душа животная. Эти люди холодны, предприимчивы, не придают большого значения кровным узам, для них важнее — групповые или духовные связи; их отношения с природой условны, носят поверхностный характер, они более тяготеют к урбанизации. В древности, когда городов было мало, их больше влекло к пещерам и пустыням, нежели к оазисам; неуемные попытки проникнуть в мир идей заставляют пренебрегать естественностью окружающего мира. Это исследователи, изобретатели, революционеры. Пастораль души растительной им чужда.
Человек воспринимает окружающее через соответствие: то, чего в нем нет, ему понять трудно, Растительные принципы процессов в человеке роднят его с удивительным многообразием флоры. Это родственное глубоко запрятано в его физиологии, с одной стороны, и в природе души — с другой. Вот на этом «флоризме» человека построен гороскоп друидов. И нам, современным людям, пожалуй, трудно это понять. Тем не менее.
Согласно европейским языческим представлениям человек сотворен из деревьев. По воле богов и при их непосредственном участии. Кто знает, какая доля в человеке от растительного мира? И какой тип люде»-пошел от каких растения Сегодня сама мысль о настоящем тотемном происхождении сомнительна Но вот друиды были в этом уверены.
Друиды предлагают свою систематизацию рода человеческого (по растениям), ориентированную астрономически на день солнечного равноденствия. Один знак располагается в двух точках года. И в этом существенное различие с известными гороскопами. Пусть не смущает читателя удвоенный период. Каждое растение имеет две существенные точки реализации — цветение и плодоношение; центр зимнего сна и центр максимального летнего пробуждения. Жизнь растений более таинственна и сокровенна, нежели принято думать.
Мы очень мало знаем о мире растений и знаем, как правило, с потребительской или эстетической стороны. А древние знали, что у каждого растения есть своя душа. И есть общий родовой дух. Все сосны мечтают об идеальной сосне, все яблони имеют идеал яблони.
Найдите свое дерево в гороскопе. Вдумайтесь в характеристику, а затем не поленитесь: отыщите свое дерево. Пусть оно будет в уединенном месте, пусть не очень доступно. Прикоснитесь к вашему покровителю тихим легким касанием и поведайте ему ваши радости и горести, ваши надежды и упования. Доверьте себя удивительному другу, чья сила черпается корнями — из земли, ветвями — от неба. Через нежное прикосновение — к сильной и прочной стволине дерева — уловите мудрый совет. Едва заметное дрожание рук, приятное в ощущении, подскажет вам, что ваше дерево вас услышало и послало вам помощь. Поблагодарите неподвижного мудреца. И возвращайтесь к нему время от времени, когда почувствуете, что вы нужны друг другу. Это существо станет для вас близким, готом у что — это оно, оно — это вы, и вы оба вместе — часть огромного таинственного мира, о котором, к сожалению, нам еще так мало известно. Ваше дерево может жить за несколько сот километров от вас. Не бойтесь расстояний. Расстояние условно.
Чем больше мы распахиваемся для мира, тем больше мир открывается для нас. Не забывайте о единстве мира и наследственной связи всего живого.

Еретик - умерший колдун; встающий из могилы; Очень злой и опасный в общем по функциям и колдовствую схож с некромантами. Та же магия мертвых. Так же еретиков сравнивают иногда просто с упырями или вурдалаками , но обладающими способностями к колдовствую. Как правило еретик при жизни заключает договор с нечистой силой, которая ему исправно служит в его черных и злых делах. И даже после смерти эти демоны помогают еретикам в их злодеяниях.

Жрецы.
Египет.
Египетские жрецы были главными идеологами и хранителями традиций и культуры. Существует много легенд о том, что древнеегипетские жрецы владели какими-то сверхдревними глубоко тайными могущественными знаниями в области транса, астрономии, физики, химии, математики, медицины и др.
Известно, что древнеегипетские жрецы в основном занимались обслуживанием культа местных и общеегипетских богов. Кроме того, жрецы владели ритуальной заупокойной магией и поэтому обслуживали некрополи и гробницы .
Считалось, что жрецы могли серьезно влиять на посмертное существование "ка" тайными мистическими заклинаниями и ритуальной магией. Жрецы умели мумифицировать тела умерших и клали возле них специальные колдовские предметы "ушебти", которые оберегали "ка" в загробном мире.
Наиболее сильным "оружием" жрецов была магия. Магия использовалась во всех областях жизни народа. В лечебно-предохранительной магии, тесно связанной с медициной, трансовая культура древних египтян достигла наибольшего развития. Любое применение лекарства в Древнем Египте сопровождалось вводом пациента в транс и кодированием его сознания на выздоровление с помощью заклинаний и обращения к авторитетным богам. Существовала целая трансовая культура амулетов, снадобий, магических изображений и заговоров, предохраняющих от различных заболеваний, в том числе и от укусов змей, хищников, насекомых. Древнеегипетские жрецы владели искусством трансового магического управления погодой и астрономическими явлениями, например, солнечными затмениями.
Владели жрецы и умением с помощью транса враждебно воздействовать на противников, для чего использовались тайные мистические психотехники заклинаний и колдования над восковой фигурой врага, с использованием его магического изображения.
Все жрецы обязательно владели искусством предсказания, для чего выбирался ребенок-подросток 12-13 лет. который пассами и наркотическими курениями вводился в транс, наложением правой руки жреца на темя подростка. Затем жрец заставлял подростка говорить не выходя из транса о том, что он видит по поводу того или иного задаваемого жрецом вопроса. Видения подростка умело интерпретировались и жрец мог получить таким образом ответ богов на любой интересующий его вопрос. (А так же известны египетские оракулы которые тоже могли предсказывать будущее "Египетский Оракул" известный сайт предсказания будущего в он-лайне)
Древние египтяне, как и многие другие народы, широко использовали искусство воздействия на психику и физиологию человека травами, снадобьями, мазями, приворожными зельями, благовониями и духами, ядами, наркотиками, экстрактами растений, водой минеральных и иных источников, звуковыми и иными вибрациями и др.

Вавилон. (Халдеи)
Шумерские жрецы были обособленным сословием, происходившим из знатных фамилий. Звание жреца было наследственным, кандидат в жрецы должен был быть здоров и не иметь физических недостатков.
Чаще всего правитель был и первосвящеником, т. е. высшим жрецом, осуществлявшим на земле связь между Небом и людьми.
Вавилонские жрецы были учеными и самыми образованными людьми своего времени. Служили жрецы и жрицы в основном при храмах, которые имели форму ступенчатых башен. Жрецы знали астрономию, земледелие, математику, магию, мантику, медицину, искусство заклинаний и заговоров, времяисчисление, метрологию, религию, мифологию и др. До сих пор сохранились в различных музеях мира мистические произведения халдеев, записанные на клинописных табличках, это заклинания против злых демонов, астрологические расчеты, различные лечебно-магические наставления. Халдейские астрономы знали, что солнечный год составляет З65 и 1/4 суток, умели предвычислять солнечные затмения. Судьбы народов и государств вычислялись по положению небесных светил. По звездам вычисляли перспективы войны и мира, урожая и неурожая, судьбы правителей и простых людей, дожди и наводнения, голод, болезни и т. д.
Вавилонские жрецы широко использовали транс во вредоносной и военной магии, например, изготовив изображение врага, жрец входил в транс и, четко визуализировав всю картину боя, представлял себе, как враг отступает и гибнет. Выйдя из транса, жрец брал изображение, разворачивал его лицом вниз и сжигал.
Вавилонские жрецы, согласно легендам, унесли с собой сверхдревнюю тайную трансовую культуру, заимствованную ими от какой-то працивилизации, погибшей в Индийском океане двенадцать тысяч лет назад.
Часть халдейской трансовой культуры была заимствована иудеями во время вавилонского пленения (VI век до н. э.) и вошла позднее в каббалу - древнееврейскую трансовую культуру.

Древняя Америка.
В древней Америке существовало четыре крупных культуры - ацтеки, майя, чибча, кечуа-инки.
Жрецы служили при храмах, которые имели вид многоступенчатых пирамид (теокалли) с открытой площадкой наверху. Жрецы знали иероглифическое ; письмо, астрономию, вели сложное летоисчисление и знали календарь. Кроме этого они были главными носителями культуры, религиозных традиций и истории своего народа. Жрецы пользовались великим авторитетом среди населения, они принадлежали к знати и владели большими участками земли вокруг храмов. Будущие жрецы воспитывались и обучались в специальных школах, они были дисциплинированы, хорошо и разносторонне образованы. Существовала строгая иерархия в служебном положении жрецов при определенном храме. Наиболее крупные храмы были посвящены следующим богам: Кетцалькоатлю ("оперенная змея") - изображавшемуся в виде белого старика с длинной бородой; Тецкатлипоку ("дымящееся зеркало") - олицетворявшему Солнце;
Уитцилопочтлю - богу войны, требовавшем человеческих жертво-приношений; Итцамну - богу неба, создателю письменности и всех знаний; Кукулкану - мифическому родоначальнику одной из; правящих династий майя; Бочику - богу Солнца, чибча-мунсков; Виракоча - покровитель инков и др.
Древние индейцы считали, что у каждого человека есть мистический двойник в виде животных (нагуаль), смерть которого вызывает и смерть человека - это трансовое поверье называется нагуализм. Многие племена и народы верили в посмертное существование душ, поэтому существовал сильный мистический культ предков (уака).
Искусство транса у древних индейцев выражалось в умении " гадать, предсказывать, колдовать, лечить и ориентироваться на местности в лесу.
Следует отметить, что в цивилизациях Центральной и Южной Америки преобладало искусство черной магии. Индейские маги изобрели специальный способ подчинения себе стихийных духов и с их помощью они добивались любых целей. Кроме того, они могли управлять мозгом любого человека на расстоянии через специальные заклинания. Индейские маги умели создавать говорящие человеческим языком фетиши. Иногда в качестве фетиша был просто камень, но камень мог говорить человеческим голосом!

Древняя Япония.
Древние японцы верили в духов-покровителей "ками". В местах почитания ками строили постройки или просто ограждались каменными оградами.
Древние японские жрецы занимались поддержанием родовых обрядов и традиций, сохраняли мифологию и обычаи племени. Большинство жрецов специализировались по выполняемой функции- были жрецы промыслового культа, аграрной магии, гадатели ("ура-бэ"), заклинатели ("ими-бэ") и др.
Наиболее почитаемая солнечная 6огиня Аматерасу является первопредком императоров Японии, начиная с первого Дзиммутенно (УП век до н. э.), и именно божественность императорской власти является главным догматом синтоизма.
Синтоизм разделяется на храмовый и сектантский. Наиболее почитаемые боги: Аматерасу (богиня солнца), Сусаноо (бог бури), Инари (покровитель земледелия) и знаменитью императоры. Почитаются также священные места, особенно горы, например, знаменитый вулкан Фудзияма. автор эллектронной мифологической энциклопедии Александрова Анастасия myfhology.narod.ru
В синтоистском культе важную роль играет обрядовая чистота - ничто нечистое (кровь и все свазанное со смертью) не должно касаться священного места, поэтому дважды в год устраивались всенародные очистительные церемонии ("мацури").
Основные носители трансовой культуры - жрецы ("каннуси") передавали свои знания и должность по наследству .Жрецы делились на 8 рангов, высший из них - "саншу".
В главном святилище храма хранились эмблемы божеств: меч, зеркало, бумажные ленты на бамбуковых палочках (священное дерево) и др.
Большинство синтоистских жрецов до сих пор владеют мистическими секретами приведения огромной массы людей в состояние специфического транса, когда становится возможным прямое общение с богами.
Кроме религии трансовое искусство в Древней Японии получило свое развитие в воинском деле, в медицине и культуре.
В настоящее время наибольшее развитие трансовая культура получила в знаменитых японских единоборствах: бусидо, каратэдо. дзюдо, айкидо и др.
На наш взгляд, главный секрет Японии - это ее связь с прошлым и сохранении традиций практики транса. Думается, что все страны, как Япония, со временем возродят свое национальное искусство транса и сделают тем самым невиданный скачок в развитии материальной и духовной культуры.


Древний Китай
Даосские жрецы разделялись на семейных и мона-шествующих. Возглавлял всех верховный жрец-патриарх, называемый "тянь-ши" ("небесный учитель"). Даосское патриаршество введено с П века н. э. длилось до 1927 года. Последний, 63-й, тяиь-ши исчез из своей резиденции в провинции Цзянси при нападении китайской Армии.
Но в основном в Древнем Китае изветсны китайские гадатели нежели жрецы

Древняя Греция
В Древней Греции были хорошо разработаны известные на Востоке наркотические галлюциногенные средства, которые заключались в приеме специальных напитков, дыхании особым образом приготовленных благовоний, произнесении заклинаний, выполнении настраивающих и вводящих в измененные состояния сознания ритуальных жертвоприношений, специальных полуголодных диетах, экстатических образных молитвах, специальных пассах и массаже, специальных физиотерапевтических прогреваниях песком и глиной, солнечных ваннах, водных процедурах, а главное, в психотехниках, развивающих воображение и тормозящих психику, для чего использовались специальные рисунки на блестящих кристаллах, металлических зеркалах, сосудах и др.
В основе древнегреческой медицины лежало учение о высоком лечебном действии длительного трансового сна, поэтому пациентам вышеуказанными средствами развивали воображение, повышали внушаемость и приводили психику и физиологию в специальное трансовое сноподобное состояние. На шкурах диких кабанов пациенты оставались в трансовом состоянии до получения глубокого транса, позволявшего им "видеть" различные мифические картины, предварительно внушенные им жрецами. Сформированные таким образом установки на исцеление, закреплялись повторными трансовыми процедурами и дополнялись приемом различных лекарств и оптимистическими беседами служителей храма. Главным психотехническим моментом древнегреческой медицины было использование авторитета богов, которые своим присутствием в лечебном трансовом сне пациентов должны их излечить. Наибольшим авторитетом пользовался Асклепии, в честь которого строились специальные/рамы, где лечились больные с самыми разными заболеваниями.' Кроме медицины искусство транса у древних греков получило свое развитие в религии, астрологии, а также умение предсказывать и прорицать.

Древний Рим.
Римские жрецы избирались через жреческие коллегии, которых было несколько: понтифики, фециалы, фламины, луперки, салии, арвалы, авгуры, весталки и др.
Понтифики следили за календарем, астрологией (благоприятные и неблагоприятные дни), праздниками, религией и др. Фициалы являлись послами римской общины в ее сношениях с соседями, они объявляли войну и заключали мир, хранили договоры с другими общинами и т. д. Авгуры были гадателями, они должны были давать сведения о благоприятных или неблагопрятных знамениях. "Весталки" - жрицы, которым вменялось поддерживать неугасимый огонь в храме Весты. "Фламины" - это жрецы, служившие отдельным богам (Юпитеру, Марсу и т. д.). "Сами" отвечали за образность в культе Марса и Квирина. "Арвалы" ведали образностью в культе земледельческих богов. "Луперки" - жрецы скотьего бога Фавна
Жреческие должности были пожизненными и иногда совмещались с другими светскими должностями, например, Юлий Цезарь в 37 лет был избран верховным понтификом. автор эллектронной мифологической энциклопедии Александрова Анастасия myfhology.narod.ru
Сильно распространенной была та часть римской трансовой культуры, которая была связана с гаданиями и предсказываниями! Гадали по полету птиц ("ауспиции"), по тому как куры клевали) зерно, по виду молнии, по внутренностям жертвенного животного ("гаруспиции"), по различным небесным знамениям и т.д.

Знахари - шептуньи - Всякий человек, умудренный опытом и заручившийся каким-либо знанием, выделяющим его из среды заурядных людей, получает право на название знатока, или, что одно и то же по корню слова, — знахаря. Житейская практика показала, однако, некоторую разницу в бытовом применении этих двух слов. Первое из них присваивается тем, кто знает толк в оценке всякого рода вещей, умеет верно определять доброту, качество и свойство предметов — словом, кого обычно называют иностранным именем «эксперта». Всякий же знахарь, пользующийся общим уважением за выдающиеся знания, приобретенные личным трудом, и за природное дарование, собственно есть не кто иной, как самоучка-деревенский лекарь, умеющий врачевать недуги и облегчать телесные страдания не только людей, но и животных.
Строго говоря, мы не имели бы никакого права причислять этих людей, промышляющих лечением болезней, к категории тех, которые знаются с нечистой силой, если бы суеверные, основанные на предрассудках понятия еще не господствовали властно в народной среде. В деревенском же быту продолжают смешивать знахарей и ворожбитов, знахарок и ворожей с чародеями, колдунами и колдуньями. Это делается по вековечной привычке во всем необычном подозревать сверхъестественное, и по простодушной вере, что во всем, не поддающемся нашему разумению, несомненно должно быть участие и работа таинственных сил, хотя бы и не злобных. Сами знахари, своими приемами врачевания и требованием при этом особенной или странной обстановки, поддерживают это заблуждение, не столько в видах корысти, сколько по глубокому убеждению, что иначе действовать нельзя, что так повелось искони, и что очень мудрено довериться силе целебных снадобий, если они не наговорены заранее или не нашептаны тут же на глазах больного, так как главная сила врачевания заключается в словах заговора, а снадобья служат лишь успокоительным и воспособляющим средством. Поэтому-то и зовут знахарей «шептунами», именно за те «заговоры» или таинственные слова, которые шепчутся над больным или над снадобьем. Заговоры воспринимаются или изустно от учителей, или из письменных записей, в изобилии распространенных среди грамотного сельского населения под названием «цветников», «травников» и «лечебников». Произносятся они полушепотом, с целью, чтобы не услышал непосвященный человек (иначе заговоры не имеют никакого значения) и чтобы остались они неотъемлемой собственностью одних только знахарей. Сопровождаются заговоры различными движениями рук и губ для того, чтобы удержать силу слов, или, как говорится, «запечатать замок». Знахари, даже искренне убежденные, тоже проделывают это, хотя они во многом отличаются от колдунов, между которыми так много плутов, принявших на себя личину притворства ради явного корыстного обмана. В этом особенно часто обвиняют тех мастеров, которые бродят по деревням и известны под именем «коновалов». Они собственно лекари-знахари, избравшие своею специальностью лечение лошадей, но дерзающие лечить и других животных, и даже людей. Некоторые из них, вроде ладожан и егорьевцев (из Рязанской губернии) давно уже отнесены в число несомненных колдунов, чему способствует и внешний наряд их, состоящий» как и у самоедских и сибирских шаманов, из разнообразных ремешков, колечек, сумочек, бляшек и т. п: В довершение сходства, ладожане и егорьевцы .вечно похваляются своими связями с нечистой силой.

Главное отличие между колдунами и знахарями состоит в том, что первые скрываются от людей и стараются окутать свое ремесло непроницаемой тайной, вторые же работают в открытую и без креста и молитвы не приступают к делу: даже целебные заговоры их, в основе своей, состоят из молитвенных обращений к Богу и св. угодникам. как целителям. Правда, знахари тоже нашептывают тайно. вполголоса, но зато открыто и смело действуют: автор эллектронной мифологической энциклопедии Александрова Анастасия myfhology.narod.ru
«встанет раб Божий благословясь и перекрестясь, умоется свежей водой, утрется чистым полотном, выйдет из зобы к дверям, из ворот к воротам, выступит под восточную сторону, где стоит храм Введения Пресвятой Богородицы, подойдет поближе, поклонится пониже, попросят смотреть лестно, и повсеместно, и всечасно». Колдун действует зачастую по вдохновению: разрешает себе выдумку своих приемов и средств, лишь бы они казались внушительными и даже устрашали. Он выжидает и ищет случаев показать себя в возможно импонирующей обстановке. хотя бы и с растрепанными волосами и со всклоченной бородой. На свадьбы и за праздничные столы он является незваным и старается придти неожиданно, словно из-под земли вырасти и т. п. Знахарь же идет торной дорожкой и боится оступиться: он говорит по-ученому, как по писаному, придерживаясь «цветника», или как наставлял его покойничек-батюшка. Знахаря не надо разыскивать по кабакам и не придется заставать полупьяным, выслушивать грубости, смотреть, как он ломается, вымотает плату, угрожает и застращивает своим косым медвежьим взглядом и посулом несчастий впереди. У знахаря—не «черное слово», рассчитанное всегда на зло и беду, а везде «крест-креститель, крест-красота церковная, крест вселенный — дьяволу устрашение, человеку спасение». (Крест опускают даже в воду перед тем, как задумают наговаривать ее таинственными словами заговора, и, таким образом, вводят в нее могущественную целебную сяду.) У знахаря на дверях замка не висит; входная дверь открывается свободно; теплая и чистая изба с выскобленными стенами отдает запахом сушеных трав, которыми увешаны стены и обложен палатный брус; все на виду, ж лишь только перед тем, как начать пользовать, знахарь уходит за перегородку Богу помолиться, снадобье приготовить: и тогда оттуда доносятся шепоты и вздохи. Выговаривая себе всегда малую плату (копеек пять-десяти. знахарь говорит, что берет деньги Богу на свечку, а чаще довольствуется тем количеством яичек от домашних кур. какое принесут, а то так и ничего не возьмет и, отказываясь, скажет: «Дело Божеское — за что тут брать?». Впрочем, плата, даваемая знахарям, не считается зазорном — главным образом, потому, что ею оценивается лишь знание и искусство, а не волшебство или чародейство. К тому же знахарь немало трудится около своих пациентов, так как крестьяне не обращаются к нему по пустякам, а лишь в серьезных случаях. Прежде чем больной пришел за советом, он уже попользовался домашними средствами:
ложился на горячую печь животом, накрывали его с головой всем, что находили под рукой теплого и овчинного; водили в баню и на полке околачивали вениками ж голых прутьев, натирали тертой редькой, дегтем, салом, скипидаром, поили квасом с солью, словом — вес делали и теперь пришли к знахарю, догадавшись, что приключилась болезнь не от простой «притки», то есть легкого нечаянного припадка, а прямо-таки от «уроков», лихой порчи, или злого насыла, напуска, наговора и чар. Теперь и надо раскинуть умом, потрудиться отгадать, откуда взялась эта порча и каким путем вошла в белое тело, в ретивое сердце?

Входит в человека порча в следующих случаях:

Сглазу, или, что одно и то же, от призову. Бывают глаза у людей хорошие, добрые, счастливые, и, наоборот — дурные: «Черный глаз, карий глаз, минуй нас!!» «Озевает» человек своим нехорошим взглядом встречного и испортит. От «недоброго часа» сглаз приходится отчитывать три зори, а от «худого часа» и порчи надо отчитывать 12 зорь.
По следу: злые люди вынут земли из-под ступни проходащего человека и бросят ту землю на дерево, от чего хворь не пройдет до тех пор, пока дерево не засохнет, а с ним вместе и порченый человек не помрет. Освободить от несчастья в таких случаях может лишь самый опытный знахарь. Но если бросить землю на воду, то знахарь помочь не в силах, как бы ни старался. Он только скажет "Сделано крепко и завязано туго"- мне не совладать: одна
теперь тебе надежда на спасение, если была в сапогах соломенная подстилка».
От притки, которая считается много привязчивее сглаза, и трудно распознается, отличаясь самыми многосложными и запутанными признаками. В них мудрено разобраться: то ли это «схватило» вдруг без всякой причины, то ли это припадок, вызванный старым внутренним повреждением, внезапно и неожиданно обострившимся, то ли, наконец, хворь, прикинувшаяся в .бане.
От изурочья, или, что то же, от уроков. Под этим именем разумеется заочная посылка порчи. Лиходеи посылают порчу всякими путями и способами: в пище, по воде, по ветру1). Как пулей из ружья, поражают они ударом по пояснице вроде «утина», напуском жестокого колотья в грудь и болей в живот, да таких, что приходится криком кричать и кататься по земле от невыносимого страдания.
От клади, которую чародеи зашивают новобрачным в подушки или перины. Это женский волос, спутанный комком, косточка, взятая на кладбище, три лучинки, опаленные с двух концов и несколько ягод егодки (волчьих ягод). Знахарь устраняет от молодых порчу тем, что опаляет кладь на огне уносит на речку и опускает на воду. Пекут также для клади лепешки с разными снадобьями и угощают ими, или подкидывают, чтобы сами приговоренные нашли и съели.
От удара или щипка привязывается порча, когда сильный колдуй, проходя мимо бабы, как бы ненароком щипнет ее спереди, или хлопнет сзади, да еще и прихвалит: «Какая ты, шут, гладкая!».
От оговора — когда «не в час молвится». Рассказывают, например, такой случай: вышла баба после родов рано на улицу, к ней подошла соседка и сказала: «Сидела бы лучше дома». Баба испугалась, заболела, у ней разлилось, молоко, и, в конце концов, она умерла.

Относом портят не умышленно и не по злости, а ненароком: делано было на другого, а подвернулся посторонний и неповинный человек. Отхаживают в таких случаях тоже знахари, но необходимо, чтобы они были сильнее тех, которые наслали порчу. Самый способ лечения отличается большой простотой: знахарь должен пойти на распутье, где скрещиваются дороги, и бросить там узелок с зашитыми в нем золой, углем и кусочком глины от печного чела. Таким относом отводится порча от того больного, к которому знахарь был позван. Но относ имеет свою опасную сторону, так как всякий, кто первым наткнется на отнесенный узелок, непременно будет испорчен. А это, в свою очередь, влечет дурные последствия для первого больного, уже излечившегося от порчи при помощи узелка: однако, когда его душа, в свой смертный час, станет выходить из тела, сатана скажет ангелу Божию: «Эта душа моя, она зналась со мною, приносила мне на распутье хлеб-соль»2).
От какой бы из перечисленных причин ни приключилась болезнь человеку, знахарь, как и весь деревенский русский мир, глубоко убежден, что всякая болезнь есть живое существо. С нею можно разговаривать, обращаться к ней с просьбами или приказаниями о выходе вон, спрашивать, требовать ответов (не говоря уже о таких, например, болезнях, как кликушество, когда сидящий внутри женщины бес не находит даже надобности скрываться и, еще не видя приближающегося крестного хода или проходящего мимо священника, начинает волноваться и выкрикивать женским языком мужские непристойные ругательства и кабацкие сквернословия). Бывают случаи, когда болезни даже олицетворяются. Так, самый распространенный недуг, сопровождающийся ознобом и жаром и известный под общим именем лихорадки, есть не что иное, как одна из двенадцати дочерей библейского царя Ирода (а по другим сведениям
из 14)3) Знахарь умеет распознать, какая именно в данном случае овладела его пациентом: одна ли, например, ломовая или трепуха, или две вместе. Он определяет, которая из них послабее, положим, знобуха или гнетучка, чтобы именно с такою-то и начать борьбу. Больной и сам умеет подсказать, гноевая ли это (если лихорадка напала в то время, когда свозили навоз на поле), или подтынница (если болезнь началась, когда усталым он свалился под изгородь в лугах и заснул на мокрой траве). В том же случае, когда объявились сильные боли в крестце, или разломило в пояснице так, что не продохнешь — всякий знахарь понимает, что это «утин» и что в этом случае надо положить больного животом на порог избы, взять тупой косарь в руки, насекать им спину и вступить с этим утином в переговоры, спрашивая его и выслушивая ответы: «Что рублю? — Утин секу. — Руби гораздо, чтобы век не было» и т.п.
Бесконечное разнообразие знахарских приемов и способов врачевания, составляющее целую науку народной медицины, сводится, в конце концов, к лечению травами4). Как лечат знахари — это составляет предмет особого исследования, предоставленного врачу-специалисту. Нам же остается досказать о том положении, какое-занимают знахари и знахарки в деревенской среде, в качестве людей, лишь заподозренных в сношениях с нечистою силою, но отнюдь не продавших ей свою душу. Хотя житейская мудрость и велит не обвинять никого без улики, но житейская практика показывает другое, и на обвинение знахарей деревенский люд не скупится. Так, например, ночью знахарям нельзя даже зажечь огонь в избе или продержать его дольше других без того, чтобы соседи не додумали, что знахарь готовит зелье, а нечистый ему помогает. Но, живя на положении подозреваемых, знахари, тем не менее, пользуются большим уважением в своей среде. Объясняется это тем, что знахарями делаются люди, преимущественно старые, одинокие холостяки или старушки-вдовы и престарелые девицы, не сделавшиеся черичками потому, что захотели быть лекарками и ворожеями. Положение подозреваемых невольно делает знахарей слегка суровыми и очень самолюбивыми и самоуверенными. Да и подбирается сюда не только народ смышленый, но и положительно стоящий выше других на целую голову. Оттого у знахарей не выходит с соседями ни особенно близкой дружбы, ни хлебосолья, ни откровенных бесед: тайна пуще всего им на руку. Но в то же время их интересуют чужие беседы, деревенские новости, взаимные соседские отношения. Зайдет знахарь в трактир или харчевенку, сядет незаметно в сторонку и прислушивается: у кого украли лошадь, увели корову, на кого падает подозрение и на кого оно, после галденья и общих споров, остановить. Как умный Человек, подбирая в запас мелкие крохи, он сумеет потом в них разобраться, а глупая деревня думает, что если мужик умоет лечить, дает умные и добрые советы, то должен же он и колдовать, и ворожить, и отгадывать. Если он умеет лечить скотину, --рассуждает деревенский люд, — то почему ему не пользовать и людей? Помог от одной болезни, стало быть, должен пособить ото всех? При таком положении вещей немудрено, что все врачебное дело в деревне держится на знахаре. Впрочем, наряду с. знахарем пользует больных и бабка-лекарка. Она, так сказать, дополняет знахаря по той причине, что бывают по женской части такие дела, в которые мужчине никак не проникнуть. Бабки-повитухи работают вполне независимо, на свой страх и ответ, причем в некоторых случаях им даже отдается предпочтение перед мужчиной-знахарем, так как бывают такие болезни, где только женская рука, нежная и мягкая, может принести действительную пользу. Так, например, все воспаления глаз всегда и повсюду доверяются лечению исключительно одних знахарок: никто лучше их не сдувает бельма, никому так ловко не вдунуть в глаз квасцов, смешанных с яичным белком. Сверх того, бабка усерднее знахаря: она забежит к своему больному раза три на день. В лечении детских болезней точно так же нет равных знахаркам, хотя и по «сердечным» делам они не утратили заслуженно добытую славу. Они охотно берутся «снимать тоску» с того человека, который лишился любви, но за ставить полюбить не могут, так как «присуха» — дело греховное и дается только колдунам. В этом собственно и заключается существенная разница между колдунами и знахарями: то, что наколдуют чародеи, — знахари и знахарки снимут и поправят. И слава их в этом отношении так велика, что к ним со всех концов стекаются деревенские люди за помощью. Но еще чаще обращается к ним в самых обыденных житейских случаях. Вот несколько примеров: молодая баба на третий день после свадьбы ушла от мужа; родные пытались ее вернуть, советовались со знахаркой и получили в ответ, что от насильной любви баба Может умереть. Сама баба почувствовала однажды жалость к мужу и просила колдуна внушить ей любовь к нему. Этот взялся, но предупредил, что «все равно, любовь эта будет через окаянного». Ходят к знахарям, в случае беды, и с целью поворожить и погадать, хотя это и не составляет прямой профессии знахарей: вор объявился, лошадь увели, корова из поля домой не приходила — все к знахарю или к бабке-ведунье. Бабушка-ведунья сейчас все расскажет и беду как руками разведет. Иная, чтобы не потерять уважения и поддержать к себе веру, бобы разводит, раскидывает карты, на воду пускает восковой шарик, шепчет и вдумчиво смотрит, в какую сторону укажет шарик, какой мужик в воде покажется ей: черный или белый. Сметливая баба из расспросов уже раньше кое-что поняла. Если не укажет она прямо, то поведет около, а соседские воры все на счету и у всех на примете. А если и не скажет она правды, не поможет на недобрый час, то ведь все-таки это не ее прямое дело. Так все и понимают: спасибо ей и за то, что старалась пособить и не отказалась утешить в тяжелое время умелым сердечным советом. Знать, обманули ее карты, надо быть, замутилась вода. Во всяком случае — знахарь не чародей, ворожея — не ведьма.

народные представления о знахарях
1) Выйдет на улицу, встанет против ветра, скажет какое ему нужно слово, ветер подхватит, и кто первый дыхнет, тот и изурочится.
2) В Калужской губернии, Жиздринского уезда, в Бытчинской волости, существовал очень странный обычай подобных относов. На светлый праздник, когда садились разговляться, хозяин семьи отрезал от каждого кушанья по кусочку, отливал хлебова и молока и, по окончании еды, все это относил на росстани и просил злых духов поберечь его скот на пастьбе. Один старик покаялся в этом священнику и, по убеждению последнего, постарался усовестить и повлиять на соседей, причем имел такой успех, что обычай относов стад прекращаться. Теперь, если и придерживаются его, то только люди закоренелые в суеверии, да и те действуют тайно, чтобы никому не попасться на глаза.
3) Живут они в ущельях каменистых гор и летают по воздуху; кого поцелуют, тому не миновать беды.
4) Знахари гордятся своими ботаническими введениями и хвастаются тем, что им известно 99 сортов трав (более скромные упоминают лишь о 77). Из этих трав для каждого знахаря обязательно держать всегда дома 12; цикуту или одолим, семена белены, корень лапчатка и богородицкую траву, волчьи ягоды, корень морковника, корень папоротника, куриную слепоту, наутинник, земляные орехи, кунавку, бузинный цвет.

Колдун - человек (чаще пожилой мужчина), который занмиается магией. Сама внешность колдуна, строгая и внушительная, очень напоминает старый дуб.
Суеверный страх перед колдунами покоится на обще народном убеждении, что все они состоят в самых близких отношениях с нечистой силой и что черти не только исполняют все их поручения, но даже надоедают, требуя для себя все новой и новой работы. Именно по этой причине магию колдунов принято относить к черной - вредящей и агрессивной. Что ни придумают колдуны -~ все чертям нипочем, одна забава; выдумал один колдун заставить их овин молотить — в одну ночь измолотили так, что и соломы обирать не надо: осталась одна мякина. Дал другой меру овса и меру льняного семени, велел обе смешать и отобрать по зернышку, каждое в отдельное место: думал, что над льняными зернами, скользкими и увертливыми, черти надсадятся, а они в полчаса всю работу прикончили. Пошлют иные колдуны на елке хвою считать, каждую иголку перебрать, чтобы бесы искололи себе лапы, изошли кровью от уколов, а они сказывают верным счетом да еще самодовольно ухмыляются. Другие затейники на осину им указывают: сосчитайте, мол, листья (а осиновый лист, как известно, неподатлив: без ветру изгибается, без устали шевелится, ухватить себя лапами не дается). Долго черти с ними бьются: пот с них льется градом, несмотря на то, что на осине листьев меньше, чем иголок на елке, — однако и глазом заказчик едва успеет мигнуть, как работа у чертей окончена. Опять осклабили они зубы, опять навязываются на работу. Вбил один колдун в озеро кол и оставил конец над водой: «Заливайте, —говорит, —кол». — Стали черти заливать — не могут. «Теперь не скора явятся, — думает колдун, — дня два промучаются, а я тем временем отдохну от них». Однако колдун ошибся: хотя он наказал носить воду решетом, да забыл его «зааминить», сделать по молитве таким, чтобы они не могли навести свои чары — превратить решето в лукошко. Вот черти и залили кол. Снова пришли, расхохотались: давай им что-нибудь потруднее. Тогда колдун озлился: «Вот вам чурбан из того проклятого дерева, которое вы любите за то, что на нем удавился Иуда, и под корою которого видна кровь (кора под кожицей красновата); чурбан я вырубил во весь свой рост, да с одного конца отсек от него пол-аршина. Надо вытянуть кряж так, чтобы стал по мерке снова вро-вень с ростом». Тянули черти три дня целых — ничего у них не вышло. Пришли покаяться и опять просить работы, хотя бы еще поскучнее, например, песок с берега перетаскать в реку, по песчинке, или еще мудренее: развеять куль муки по ветру да и собрать его по порошинке.
Колдуны бывают природные и добровольные, но разницы между ними никакой, кроме того, что последних труднее распознать в толпе и не так легко уберечься от них. Природный колдун, по воззрениям народа, имеет свою генеалогию: девка родит девку, эта вторая принесет третью, и родившийся от третьей мальчик сделается на возрасте колдуном, а девочка ведьмой. Впрочем, помимо этих двух категории колдунов, существуют, хотя и очень редко, колдуны невольные. Дело в том, что всякий кол-дун перед смертью старается навязать кому-нибудь свою волшебную силу, иначе ему придется долго мучиться, да и мать-сыра земля его не примет. Поэтому знающие и осторожные люди тщательно избегают брать у него из рук какую-нибудь вещь, даже самые близкие родные стараются держаться подальше, и если больной попросит пить, то не дадут из рук, а поставят ковшик так, чтобы он сам мог до него дотянуться. Рассказывают, что один колдун позвал девку и говорит: «На тебе!» — Та догадалась: «Отдай тому, у кого взял». Застонал он, заскрипел зубами, посинел весь, глаза налились кровью. В это время при-шла проведать его племянница; он и к ней: «На, — говорит, — тебе на память!» — Та спроста приняла пустую руку, — захохотал он и начал кончаться.

Для «невольного» колдуна возможно покаяние и спа-сение: их отчитывают священники и отмаливают в монастырях, для «вольных» же нет ни того, ни другого.
Посвящения в колдуны у в общем, сопровождаются однородными обрядами, смысл которых повсюду сводится к одному — к отречению от Бога и царствия небесного, и затем к продаже души своей черту. Для первого довольно снять с шеи крест и спрятать его под правую пятку или положить икону на землю вниз ликом и встать на нее но-гами, чтобы затем в таком положении говорить богохульные клятвы, произносить заклинания и выслушивать все руководящие наставления сатаны. Лучшим временем для этого, конечно у считается глубокая полночь, а наиболее удобным местом — перекрестки дорог, как излюбленное место нечистой силы. Удобны также для сделок с чертом бани, к которым, как известно, приставлены особые духи. При заключении договоров иные черти доверяют клятвам на слово, другие от грамотных требуют расписки кровью, а неграмотным велят кувыркаться ведомое число раз через столько-то ножей, воткнутых в землю 1)). Когда все обряды благополучно окончены, к посвященному на всю жизнь его приставляются для услуг мелкие бойкие чертенята.
Для изобличения колдунов в некоторых местах (например, в Пензенской губернии) знают три средства: вербную свечу, осиновые дрова и рябиновый прут. Если зажечь умеючи приготовленную свечу, то колдуны и колдуньи покажутся вверх ногами. Равным образом, стоит истопить в Великий четверг осиновыми дровами печь, как тотчас все колдуны придут просить золы. Рябиновая же палочка помогает опознать этих недоброхотов во время светлой заутрени: они стоят задом к иконостасу. Это повсюду считается самым верным средством, и если встречаются разноречия, то лишь в указании времени (например, в Орловской и Саратовской губерниях полагают более удобным моментом для наблюдений — пение Херувимской за пасхальной обедней, причем советуют надеть на себя все чистое и новое до последней ниточки). В Новгородской же губернии колдунов опознают несколько иначе. Для этого советуют взять в руки первое яйцо молодой курицы и во время светлой заутрени стоять на таком месте, откуда вид-но было бы всех молящихся; тогда у колдунов удается заметить даже рога на голове. В Калужской губернии колдуны узнаются по тому, что на св. Пасху приходят в чужую избу огня просить и т. п. Наконец, есть и еще несколько способов, отличающихся большой странностью; в числе их один, например, такого рода: надо положить нож острием кверху и прочитать воскресную молитву (Да вос-креснет Бог) с конца — тогда колдун Либо заревет, либо начнет скверно ругаться. В Сарапульском уезде Вятской губернии указывают еще на «сорокообеденный ладан» (пролежавший напрестоле во время сорокоуста) Если такой ладан растереть в порошок и всыпать в вино, пиво и дать подозрительному человеку выпить, то он начнет ходить по избе с одного угла на другой и дверей не найдет. Этот способ тем хорош, что, если в это время дать колдуну напиться поганой воды; хотя бы из лоханки, он охотно выпьет и затем потеряет всю силу.
Все эти заботы о приискании предохранительных средств против колдунов вытекают непосредственно из неколебимой народной веры «в порчу». Здесь, в этой пор-че, и сосредоточена собственно вся деятельность колдунов, и ею же объясняется их влиятельное значение в деревенской среде, наружное уважение к ним, почетные поклоны при всякой встрече и угощения водкой в виде отступного. Тем не менее, под наружными признаками заискивающего почтения скрытно таятся зародыши глубокой ненависти, которая и вспыхивает всякий раз, как только отыскивается смельчак-обличитель, который выведет на свежую воду все чародейские штуки. Над опростоволосившимся колдуном охотно смеются, причем, вслед за насмешками, быстра наступает утрата всякого доверия к нему, полное равнодушие и невнимание. Это на лучший конец. В тех же случаях, когда озлобление скоплялось долгое время и вызвалось неудачею злобных выходок чародея, — общее негодование сопровождается жестокими побоями, напоминающими расправы с конокрадами. Но есть способ и единолично расправиться с колдуном. Для этого достаточно бывает ударить его наотмашь левой рукой, не оборачиваясь назад. Если при этом прольется кровь, то чародей уже испортился ив колдуны больше не годится. Он перестает быть опасным и затем, конечно, теряется в самых задних рядах, пребывая в полном презрении и совершенном отчуждении.
Темное дело «порчи», — в какой бы истерической форме она не выражалась: в форме ли кликушества, омерячения, падучей, беснования, и даже пляски св. Витта, — производится «сглазом», заговорами, «напуском» и «относом». Наговаривают на хлеб, соль, воду и прочее, напускают по ветру и по следу, посылают порчу на «относ» 2)), то есть подкидывают наговоренные вещи, и кто их поднимет, тот и захворает. Примеров такого рода порчи рассказывают бесконечное множество: нашла баба наговоренное яйцо у колодца и зачала на голоса кричать; подняла другая на дороге узелочек с рубахой, крестом, поясом, цепочкой и угольками! — и лишилась еды, тоска наслала, все не милы стали; отнесла назад туда, где нашла, и начала поправляться.

Приемы, к которым прибегают, насылая порчу, очень разнообразил. Сильному колдуну довольно взглянуть своим недобрым косым взглядом, чтобы заставить чахнуть. Колдуну послабев нужен заклятый порошок, чтобы бросить его на наученную жертву по ветру: дело сделано, если хоть одна порошинка попадет на человека или скотину. Вынутый след, то есть щепотка или горсточка земли из-под ног обреченного в мешочке подвешивается в чело печи, а в трубе замазываются глиной волоса его; начнет земля и глина сохнуть — сухотка обуяет и того человека. Через наговоренную сильным колдуном вещь достаточно перешагнуть, назачурованное место стоит сесть, чтобы захворал».Иней колдун только лишь слегка ударит по плечу, ан смотришь — человек испорчен.
Тот колдун, который причинил ПОРЧУ) снять ее уже не в силах, —надо искать другого, хотя бы и слабенького. И наоборот: если свой колдун успел обезопасить от вся-ких чар, то чужому тут нечего делать. Последнее всем виднее „замечается на свадьбах, около которых преимущественно и сосредоточивается деятельность колдунов.
Чтобы избавить молодых от порчи, колдунов, обыкновенно, зовут на свадьбы в качестве почетных гостей, причем приглашенного еще в дверях избы встречает сам хозяин низким поклоном, со стаканчиком водки. Вторую чарку колдун попросит сам и затем уже смело начинает кудесить о доброй целью предупредить возможность порчи: берет из рук хозяйки поднесенные хлеб и соль, разламывает хлеб на кусочки, круто посыпает солью и разбрасывает по сторонам. Плюнув три раза на восток, входит он в избу, осматривает все углы, дует в них и плюет, потом в одном сыплет рожь, в другом свою траву, в остальных двух золу: рожь против порчи, траву на здоровье молодых. Оглядит пристально пол: не набросано ли желтого порошка — ведомого, опасного зелья; заглянет в печь: не кинуты ли на загнетку с угольями такие травы, от кото-рых смрад дурманит у всех головы, а у иных баб вызывает рвоту (бывали случаи, когда поезжане из-за этого смрада покидали избу и свадьбу отсрочивали). Затем колдун выходит на двор и три раза обходит лошадей, назначенных для поезда под жениха и невесту. Заглядывает под хомут: не подложил ли какой-либо недоброхот репейника или иных колючек. В избе обсыпает молодых рожью, заставляет проходить через разостланный под ноги черный полушубок и этим вконец изводит навеянную порчу. Провожая до церкви, он на каждом перекрестке и под каждыми воротами (которые считаются самыми опасными местами) шепчет заклинания. Из-под венца велит ехать другой дорогой. На свадебном пиру принимает первые чарки и напивается прежде всех до полного бесчувствия. Тогда только его увозят домой с выговоренными подарками, сверх денег: холстом и расшитыми в узор, но не в кресты, полотенцами.

В лесных захолустьях еще живы рассказы о Том, как целые свадебные поезда лихие люди оборачивали в волков, как один не приглашенный колдун высунул в окно голову и кричал ехавшему по селу поезду: «Дорога на лес!», — а колдун приглашенный отчуровывался своим словом: "Дорога на поле!", — и с соперником сделалось то, что у него выросли такие рога, что он не мог высвобо-дить головы из окна, пока на обратном пути не простили его и не высвободили. Другой раз под ноги передней лошади колдун бросил рукавицу на волчьем меху, и лошадь зафыркала, остановилась, как вкопанная, и задержала весь поезд, который должен совершить свой путь без помех и препятствий. Против всех этах козней колдунов придумано бесчисленное множество самых разнообразных, хотя и мало действительных, средств: тут и лук, и чеснок, и янтарь, и ладан, столь ненавистный чародеям, и крест, нашитый на головной платок невесте, и монета, положенная ей с наговором в чулки, и иголки без ушек, зашитые в подоле платья, и льняное семя, насыпанное в обувь. Все эти меры предосторожности обыкновенно составляют заботу свахи, хотя у колдуна, в свою очередь, припасен гороховый стручок о девяти горошинах — средство, перед которым ничто не устоит.
Колдуны, большею частью, - люди старые, с длинными седыми волосами и нечесаными бородами, с длинными неостриженными ногтями. В большинстве случаев, они люди безродные и всегда холостые, заручившиеся, однако, любовницами, которые к таким сильным и почетным людям очень прилипчивы. Избенки колдунов, в одно окошечко, маленькие и сбоченившиеся, ютятся на самом краю деревень, и двери в них всегда на запоре. Днем колдуны спят, а по ночам выходят с длинными палками, у которых на конце железный крюк. Как летом, так и зимой надевают они все один и тот же овчинный полушубок, подпоясанный кушаком. По наружному виду они всегда внушительны и строги, так как этим рассчитывают поддерживать в окружающих-то подавляющее впечатление, которое требуется их исключительным мастерством и знанием темной науки чернокнижия. В то же время они воздерживаются быть разговорчивыми, держат себя в стороне, ни с кем не ведут дружбы и даже ходят всегда насупившись, не поднимая глаз и устрашая тем взглядом исподлобья» который называется «волчьим взглядом». Даже и любовниц своих они не любят и часто меняют их. В церковь они почти никогда не ходят и только, страха ради иудейская, загадывают туда по самым большим праздникам. Все это, взятое вместе, с одной стороны, совершенно порабощает испуганное воображение захолустных обитателей, ас другой, придает самим колдунам необыкновенную уверенность в своих силах. Вот характерный рассказ, показывающий, как велико обаяние колдунов в народной массе и как самоуверенны в своей «работе» эти темные люди.
-- Уворовали у нас деньги, — передавал один крестьянин, нуждающийся в помощи колдуна, — пятнадцать целковых у отца из полушубка вынули. — Ступай, говорят, в Танеевку к колдуну: он тебе и вора укажет, и наговорит на воду, али на церковные свечи, а не то так и корней наговоренных Даст. Сам к тебе вор потом придет и добро ваше принесет. Приезжаем. Колдун сидит в избе, а около него баба с парнишкой —значит, лечить привела, Помолились мы Богу, говорим: "Здорово живете!». А он на нас, как пугливая лошадь, покосился и слова не молвил, а только на лавку рукой показал: садитесь, мол! Мы сели. Глянь, промеж ног у него стеклянный горшок стоит с водой. Он глядит в горшок и говорит невесть что. Потом плюнул сначала вперёд, потом назад и опять начал бормотать по-своему. Потом плюнул направо, потом налево, на нас (чуть отцу в харю не попал), и начало его корчить да передергивать. А вода та в горшке так и ходит, так и плещет, а ему харю-то так и косит. Меня дрожь берет. Потом, как вскочит, хвать у бабы мальчишку, да и ну его пихать в горшок-то! Потом отдал бабе и в бутылку воды налил: велел двенадцать зорь умывать и пить давать, — а потом велел бабе уходить.
— Ну, — говорит нам, — и вы пришли. Знаю, знаю, я вас ждал. Говори, как дело было.
Я так и ахнул: угадал, нечистый! Тятька говорит: так и так, а он опять:
— Знаю, знаю! С вами хлопот много! Отец его просит, а он все ломается, потом говорит:
— Ну, ладно: разыщем, только не скупись. Отец вынул из кармана полштоф на стол. Колдун взял, глотнул прямо из горла раза три, а отцу говорит:
— Тебе нельзя! г- и унес в чулан вино. Выходит из чулана, сед за стол и отца посадил. Начал в карты гадать. Долго гадал, и все мурлыкал, потом содвинул карты вместе и говорит: ~ Взял твои деньги парень белый (а, кто в наших деревнях, и по волосам и по лицу, не белый?).
Потом встал из-за стола и пошел в чулан. Выносит оттуда котел. Поставил его посередь избы» налил воды, вымыл руки и опять ушел в чулан. Несет оттуда две церковные (восковые) свечи; взял отца за рукав и повел на двор. Я за ними. Привел под сарай, доставил позадь себя, перегнулся вперед и свечи как-то перекрутил, перевернул. Одну дал отцу, одну у себя оставил и стал чего-то бормотать. Потом взял у отца свечу, сложил обе вместе, взял за концы руками, а посреди уцепил зубами и как перекосится — я чуть не убежал! Гляжу на тятьку — на нем лица нет. А колдун тем временем ну шипеть, ну реветь, зубами, как волк, скрежещет, А рыло-то страшное. Глаза кровью налились) и ну кричать: «Согни его судорогой, вверх тормашками, вверх ногами! Переверни его на запад, на восток, расшиби его на 777 кусочков! Вытяни у него. жилу живота, растяни его на 33 сажени!» И еще чего-то много говорил. Затем пошли в избу, а он свечи те в зубах несет. Остановил отца у порога, а сам-то головой в печь, — только ноги одни остались, и ну мычать там, как корова ревет. Потом вылез, дал отцу свечи и говорит:
— Как подъедешь к дому, подойди к воротному столбу, зажги свечу и попали столб, а погом принеси в избу и прилепи к косяку: пускай до половины сгорит. И как догорит, то смотри, не потуши просто, а то худо будет, а возьми большим и четвертым (безымянным) пальцем и потуши: другими пальцами не бери, а то сожжешь совсем, и пальцы отпадут.
И так он велел сжечь свечи в три раза. Приехали мы о отцом домой и сделали, как велел колдун. А ден через пять приходит к нам Митька — грох отцу в ноги: так и так — моя вина! И денег пять целковых отдал, а за десять шубу оставил, говорит:
— Сил моих нет, тоска одолела. Я знаю, — это все Танеевский колдун наделал.
Таковы те приемы, при помощи которых колдуны поддерживают в народе свое обаяние. Но в то же время они твердо знают, что внешнее почтение быстро сменяется ненавистью, когда чары переступят меру и начнут наносить обиды. Правда, случаи резких самосудов уголовного характера стали замечательно редки, но о случаях презрения к колдунам-неудачникам, связанного с потерею всякого уважения к ним, еще поговаривают во всех захолустьях как лесных, так и черноземных губерний. Здесь еще возможны случаи публичных состязаний двух соперников на почве хвастливого преимущества»
На этот счет в южных великорусских лесных захолустьях (например, в карачевских и брянских местах) существует ходячий рассказ такого содержания.
— В старые времена, на конце одного села, жила-была старуха. Нос у ней был синий, большой- Как ночь, старуха то свиньей, то собакой скидывается, и все белогорлистой. Скинется — и ну по селу ходить: где солдатке под ноги подкатится и сведет бабенку с пути чистого, а где мужа с женой норовит разлучить. Грызть не грызет, а только под ноги подкатывается. А на другом конце села жил колдун. И не взлюбил тот колдун старуху, начал он ее изводить и на селе похваляться: я-де ее доконаю! Вот как настала ночь, и старуха, скинувшись свиньей, пустилась по селу, колдун встал посередь села и говорит:
«Стой, — говорит, — у меня двенадцать сил, а у тебя и всего-то пять!» Завизжала свинья и сделалась вдруг бабой. Тут народ и давай ее кольями бить: «Откажись, — говорят, окаянная сила!» — С неделю после того она с печи не сходила, чтобы синяков не показывать, а там отдышалась и опять за свое. И вздумала она раз на метлу сесть: «На метле, — говорит, — он меня не уловит». Но только это она на середину села выехала, как он и почуял, почуял да на одном колесе в погоню за ней как пустится, сшиб ее с метлы, да тут и заповедал ей больше этим ремеслом не заниматься.
В северных лесных местах, — именно в Тотемских краях, — общеизвестен между прочим такой случай. автор эллектронной мифологической энциклопедии Александрова Анастасия myfhology.narod.ru
На одну свадьбу, для предохранения молодых от порчи, приглашен был колдун. Когда молодые отправились в церковь, то заметили около своего дома неподвижно стоящего человека. Возвращаясь назад, увидели его опять в том же положении, словно пригвожденным к месту. Когда свадебный колдун приблизился к нему, то все слышали, как тот просил: «»Отпусти ты меня — не держи, сде-лай милость». — «Я и не держу тебя -" ступай». Тогда стоявший сорвался с места и бегом, во все лопатки, пустился прочь. Всем стало понятно, что то был колдун, подосланный для порчи: его узнал защитник и, чарами своими, заставил его простоять на одном месте во все время венчанья и не вредить.
Но если вера в колдунов еще очень сильна в отдаленных местах, захолустьях, то в местностях, прилегающих к крупным центрам, она стала значительно ослабевать. Из подмосковных фабричных мест, например, компетентный свидетель с полною уверенностью сообщает, что там «колдунов теперь очень мало, сравнительно с недавним прошлым» (Владимирская губерния, Шуйский уезд). Случалось, говорят бабы, .их штук по пяти на одну деревню приходилось. Всех баб, бывало, перепортят. Бывало, все кликали, а нынче на целую волость пяти-то не наберешь, лекарок больше теперь. Сообразно с такой переменой, и рассказы о колдунах из центрального района получаются совсем в другом роде. Вот, например, рассказ о столкновении колдуна с солдатом.
Вернулся домой солдат и попал прямо на свадьбу к богатому крестьянину. Все за столом сидят, а на почетном месте, в переднем углу, сидит, развалившись, и чванится Савка-колдун. Не стерпел солдат, задумал с ним погуторить: начал «прокатываться» на его счет, смешки подпускать. Не вытерпел и Савка-колдун, ударил по столу кулаком, зарычал:
— Эй, кто там крупно разговаривает? Кажись;, солдат-то уж больно «дочий». Погодь, я его достану, в самое нутро достану.
Сватья и свахи повалились в ноги, стали умолять:
— Савелий Федорович, кормилец, прости его: во век твоей моетью-будем довольны!
— Ладно, выгоните только этою солдатишку, а то я и сидеть у вас больше не стану. Заговорил и солдат:
— Ты, Савелий Федорович, не больно на меня наступай, лучше давай-ка потолкуем с тобой, а потом поворожим и поглядим, кто скорее уйдет отсюда.
— Ну, давай ворожить!
Взяли оба по стакану с водкой. Колдун стал нашептывать в свой, положил какой-то корешок, песочку присыпал» и дал солдату выпить. Тот перекрестился и сразу выпил, так что все не успели даже глазом мигнуть. Ухмыляется солдат, да еще и спрашивает:
— Что вы на меня выпучили глаза? — Ничего со мной не случится. Глядите лучше на Савелия Федоровича.
Над своим стаканом солдат не шептал, а прямо высыпал свой порошок:
— Прими-ка, Савелий Федорович, "- выпей и ты на здоровье.
Проговорил Савка отворотные слова и выпил. А солдат велел припереть дверь и дружкам наказал не выпускать колдуна из-за стола.
Начало Савку прохватывать, стал он с почетного места проталкиваться. До середины избы не доскочил, как все повалились со смеху.
С той поры побежденный колдун заперся в своей хате, никуда не выходил и к себе никого не впускал. Вера в него поколебалась навсегда, хотя бабы приняли за колдуна и солдата.

Пользоваться помощью колдуна, как равно и верить в его сверхъестественные силы, наш народ считает за грех, хотя и полагает, что за этот грех на том свете не угрожает большое наказание. Но зато самих чародеев, за все их деяния, обязательно постигнет лютая, мучительная смерть, а за гробом ждет суд праведный и беспощадный. (Здешний суд для них не годится, по крайней мере, не только жалоб на колдунов не поступает в правительственные суды, но, ввиду явных обид, не приглашаются для разбирательства даже волостные и земские власти.)
Самая смерть колдунов имеет много особенностей. Прежде всего, колдуны заранее знают о-смертном часе (за три дня), и, кроме того, все они умирают приблизительно на один манер. Так, например, пензенских колдунов бьют судороги и настолько сильно, что они не умирают на лавке или на полатях, а непременно около порога или под печкой. Если над таким колдуном станут читать «псалтырь», то в полночь он вскакивает и ловит посиневшего от страху чтеца. Вологодские колдуны перед смертными страданиями успевают дать родным словесное завещание: если умрет в поле — не вносить в избу, умрет в избе — выносить не ногами вперед, по обычаю всех православных, а головой, и у первой реки заблаговременно остановиться, перевернуть в гробу навзничь и подрезать пятки или подколенные жилы. От смоленских колдунов не требуется и подобных завещаний: все там твердо знают, что необходимо тотчас же, как только зароют могилу колдуна, вбить в нее осиновый кол ( Во Владимирской губернии кресты на таких могилах обыкновенно не ставят и верят, что колдуны обычно умирают в банях, в стоячем положении.), с целью помешать этому покойнику подыматься из гроба, бродить по белому свету и пугать живых людей (Вбивают кол, обыкновенно по общественному приговору, в тех случаях, когда родные не позволяют при погребении положить в могилу осиновой палки.).
Умирают колдуны непременно очень долго, так как им указано мучиться сверх положенного. Одна орловская колдунья, например, умирала целых шесть дней: к вечеру
совсем умрет — затихнет, положат ее на стол, а наутро она опять залезет в подполье и снова жива. Вытащат ее оттуда, а она опять начнет мучиться: корежит ее и ломает, вся она посинеет, высунет раздутый язык наружу и не может спрятать. Дивуется народ, а не догадается снять конек (верх крыши) или хотя бы одну жердочку, чтобы облегчить предсмертные страдания 6)). Короче сказать, все рассказчики, рисующие ужасы предсмертных страданий колдунов, не находят слов для выражения этих мук. Иные из колдунов доходят до того, что бьются головой об стенку, стараясь расколоть себе череп, рвут себе язык на куски и т. п. Один из них не велел жене подходить к нему и смотреть на его лицо, а когда она, бабьим обычаем, не послушалась, то после смерти мужа шесть недель лежала неподвижно, как полоумная, и все время смотрела в одну точку. Сами похороны колдунов — вещь далеко не безопасная, и, зарывая их в землю, надо смотреть в оба, чтобы не случилось какой-нибудь беды. Так, на похоронах одного колдуна (Орловская губерния, Брянский уезд) крестьяне не заметили, как дочь его, повинуясь слепо доле умершего, положила в могилу свежей сжатой ржи. Сейчас же после этого грянул гром, нашла грозовая туча с градом, и выбило все полевые посевы. С тех пор каждый год, в день похорон этого колдуна, стало постигать «божье наказание» (и в самом деле, в течение 83, 84 и 85 гг. град при грозе побивал хлеб лишь в одной этой деревне), так что крестьяне, наконец, решили миром разрыть могилу, вынуть гнилой сноп и только тогда успокоились (выпито. при этом было видимо-невидимо).

Подводя итоги злой деятельности колдунов, можно с уверенностью сказать, что почти все деревенские напасти имеют прямую или косвенную связь с кознями чародеев. Эта нечисть вредит человеку, вредит скотине и переносит свою ненависть даже на растения. Вред, приносимый человеку, всего чаще выражается в форме болезней. Колдуны, например, «насаживают килы» на людей, то есть устраивают так, что здоровый человек заболевает грыжей или злокачественными темно-синими нарывами, сопровождаемыми невыносимой болью и необъяснимой тоской: человек просто на стену лезет. Запои также насылаются колдунами, когда несчастный бросает семью, уходит куда глаза» глядят, иногда налагает на себя руки. Колдуны же отнимают у человека разум, делают его припадочные, возбуждают у мужа отвращение к жене и обратно, и вообще нагоняют все те болезни, от которых бедняков отчитывают, а людей достаточных возят по монастырям к св. мощам. Что касается растений и животных, то, как выше было сказано, колдуны, уступая настойчивым требованиям нечистой силы, вынуждены обращать свою деятельность и на них (Есть, однако, растения, животные и даже вещи, которые помогают волшебству: филины, совы, черные, без всякого пятнышка, кошки, лягушки, змеи и всякие пресмыкающиеся м:ы безразлично; 12 железных-ножей, - для превращений в оборотней, осиновая зола, добытая у соседей в великий четверг; сажа из церковной печи, травы: разрыв-трава, любжа, иван-да-марья и другие.), причем эта деятельность поддерживает среда темного на-селения постоянную Нервную напряженность, проистекающую от беспрерывного ожидания нечаянных несчастий и непредусмотренных бед. Дело доходит до того, что крестьяне, например, купивши новую скотину, стараются укрывать ее подальше от недобрых глаз ведомого колдуна: стоит ему провезли рукой по спине коровы, чтобы отнять у нее молоко, или по спине лошади, чтобы посадить ее на задние ноги. Над лошадьми — особенно в свадебных поездах — влияние колдунов безгранично: захочет — не пойдут с места или падут на пут во время движения поезда в церковь. Повальные падежи скота относятся также к работе колдунов.
Из растений колдуны всего более вредят хлебу, отлично понимая, что, уничтожая крестьянские поля, они причиняют величайшее несчастие не только отдельным лицам, но целым крестьянским обществам. Чаще всего чародеи прибегают к так называемому «залому» или «закруткам» (иначе «куклы»).
Залом представляет собою очень спутанный пучок стеблей еще не сжатого хлеба, надломленных в правую и левую сторону, закрученных в узел вместе с золой и присыпанных у корней солью, землей с кладбища, яичной скорлупой и распаренными старыми зернами. Если зола взята из печи одного хозяина то залом сделан с расчетом нанести вред ему одному, предвещая различные бедствия: пожар, падеж скота и даже смерть. Так думают южные великороссы черноземной полосы и придесненские жители (Брянский уезд); северные же (например, в Пошехонье) боятся заломов еще больше, твердо веруя, что последствием таких закруток неизбежно является полный неурожай на всем поле. Крестьяне этих мест убеждены, что если ежи и успеют предупредить или ослабить козни колдунов на испорченных полосах, то все-таки выросший хлеб не будет«спориться»,то есть его будет расходоваться в семье гораздо больше обычного среднего количества, так что придется раньше времени покупать хлеб на стороне. Сверх того, с зачурованной десятины зерно получается лекговесное, и по количеству наполовину не сравняется с соседними. Такой хлеб ни один хозяин поля не решится пустить для домашнего потребления, а постарается поскорее продать его на сторону. Кроме Дурного качества зерна, залом имеет еще ту особенность, что с ним чрезвычайно трудно бороться: что бы ни делали хозяева зачурованного поля, как бы ни вырывали и ни жгли залома, но загаданная беда непременно сбудется, если не отслужить молебна с водосвятием и не попросить самого священника вырвать крестом всю закрутку с корнем. Празда, кроме священника, во многих местах хлебородных губерний возлагают еще надежды на опытных стариков и даже на ловких знахарей. В Карачевском уезде, например, в селе Ячном, жил 75-летний старик, которого всюду возили «развязывать» заломы старинным и очень мудреным способом ).Старик этот приносил с собой на загон изломанное колесо, срезанный залом клал в ступицу и сжигал на глазах хозяев, от которых требовал лишь посильного угощения на дому.
Не таков был мещанин из Малоархангелъска, тоже специалист по чаем заломов. Этот брал дорого и выезжал на места неохотно. Зато он уж вполне, бывало, обнадежит и успокоит не только самого потерпевшего, но и всех соседей. Приезжал он обыкновенно с книжкой и по ней читал молитвы (требник Петра Могилы): «Мне, — говорит, — его Московский митрополит дал и сказал: кормись и поминай меня!». Самое чтение он обставлял очень торжественно: «Залом залом, взвейся под огнем, рассыпься пеплом по земле, не делай вреда никому! Огонь очищает, болезнь прогоняет», — так говорил он в поле, и притом" обыкновенно поднимал руки кверху, держа ладони обращенными к огню, который наказывал приготовить к его приходу. Затем дул на все четыре стороны и говорил какие-то таинственные слова. Куда сам он н6 ездил, туда посылал либо три палочки (две сложит крестом, третьей прикроет и велит ими поднимать залом), либо давал записку с заклинательными словами, которую приказывал сжечь вместе с заломом, а пепел привезти к нему, для окончательного отговора. Мужики при этом удивлялись тому, что откуда бы ветер ни был, но пламя тянуло прямо на него.
Кроме заломов, равносильным, и едва ли даже не большим несчастием следует считал» так называемые «промины» (или прорезы). Это не недочет в снопах или копнах, а та дорожка во ржи, в вершок шириною, которая проходит с одного края загона до другого и по которой все колосья срезаны. Срезают их жучки и черви в то время, когда рожь в цвету и потому, конечно, никаких следов человеческих ног по сторонам никогда не замечается, а, напротив, стенки ржи бывают даже приметно гуще, чем в других местах той же хлебной полосы. Но крестьяне объясняют это явление тем, что колдун, делая прожин, стоит в это время обеими ногами на двух иконах, как на лыжах, и ведет дорожку, как колесо катит.
Когда опытные хозяева замечают прожин, то зовут священника и подымают иконы, придавая между ними большое значение «Святцам» (иконе 12-ти праздников с Воскресением в середине). Священник идет по проживу с крестом и кропит по сторонам святою водою. Если же эти меры предосторожности не будут приняты, то резуль-таты прожина скажутся, и надежды на урожай не оправдаются: на корню по всему полю рожь как будто бы хороша, то есть соломой велика и зерном прибыльна, но как только сжали ее, привезли на гумно и начали молотить, то сейчас же стали замечать, что, вместо 5 или 4 мер с копны, вышло лишь по две, а то и по одной чистого зерна. Одни при этом толкуют, что затем колдуны и прожин делают, чтобы переливать зерно в свои закрома (пятое со всего поля), другие объясняют беспричинной злобой и желанием всем хозяевам полного недорода.

Намнеты - Галлия. Жестокие жрицы, обитавшие на таинственном острове, который поднимался из морских волн один раз в году - в день весеннего равноденствия. Представлялись в виде молодых низкорослых женщин с распущенными волосами, платья которых были как будто сотканы из огня. Странный обряд, совершаемый Н. в этот день, порождал массу слухов и домыслов: после ритуальной пляски, сопровождаемой леденящими душу воплями, вокруг деревянного, крытого соломой храма, жрицы поднимались по лестницам на его крышу, разбирали ее, бросали солому в огонь, а затем, с восходом солнца, начинали укладывать новую крышу из свежей соломы, стараясь не задеть ею свои огненные платья. Они должны были обязательно закончить укладывать новую крышу до захода солнца, и горе той неумехе, которая во время этой работы уронит что-либо на землю: безжалостные подруги набросятся на нее и тут же предадут смерти! Всех, кто попадал на их остров, намнеты немедленно приносили в жертву богам…

Некроманты самые страшные и злые черные маги . Считается что они занимаются преимущественно магией, связанной с вокрешением мертвых и приручением умерших потусторонних существ.
Некромант имеет способность воскрешать мертвых ,именно поэтому видимо в легендах замки некромантов охраняли полчища оживших мертвецов, зомби и охранные заклинания черной магии. Магия некромантов в той или иной степени сильно связана со смертью. Это даже видно из названия этих магов - "некро" в переводе с латыни "мертвый". Но магия некромантов не обязательно должна нести только смерть. Если у некроманта хорошее настроение он способен принести и исцеление и помощь кому бы то нибыло. Правда никто не застрахован от того, что после этого, некромант не встребует с вас ТАКУЮ плату, за которую вы пожалеете что остались живы.
Некроманты редко встают на сторону других существ , да и их редко об этом просят. Жизнь некроманта не заключается в высасывании энергии из других существ, это всего лишь , одна из его многих "способностей", которая помогает ему восстанавливать энергетический запас и силу. Энергия же "других"- энергитически сильных существ - вот , что ему нужно. Тем самым он становится охотником на
охотников. Некроманта вполне можно назвать энергетическим вампиром.