Юридическая теория Искупления

Отцом этой теории является западный схоласт Ансельм Кентерберийский (1033-1109).
Нельзя сказать, что он создал свою теорию на пустом месте, ибо тенденции
истолковывать тайну Искупления в юридических категориях появляются на Западе уже
во II-III веках. Однако Ансельм был первый, кто объединил эти тенденции и создал
стройную богословскую теорию.
Суть ее сводится к следующему. Первородный грех есть преступление справедливого
порядка, установленного Богом, и следовательно, представляет собой оскорбление
Божественного величия. Масштабы виновности определяются в соответствии с рангом
оскорбленной стороны, то есть Бога. Бесконечное величие и справедливость Бога
требуют и бесконечного искупления совершенного против Него преступления. Однако
конечность человеческого существа не позволяет ему выполнить условия
бесконечного искупления, даже если все человечество в целом будет принесено в
жертву ради удовлетворения Божественной справедливости. Поэтому Сам Бог в Лице
Своего Сына берется принести безмерный выкуп, дабы справедливость была
удовлетворена. Христос был осужден на крестную смерть вместо грешного
человечества, чтобы открыть ему доступ к благодати. Свои взгляды Ансельм изложил
в работе "Cur Deus homo" ("Почему Бог стал человеком"). Эту теорию разделяли и
последующие западные схоласты, такие, как Фома Аквинат, Петр Ломбард и др.
В протестантизме это учение получило дальнейшее развитие. Лютер и Кальвин
говорили уже не только об удовлетворении Божественной справедливости, но и о
гневе Божием, который смогла утолить лишь смерть Христа на Кресте.
В русской богословской науке эта теория утвердилась и получила широкое
распространение в XIX столетии благодаря авторитету митрополита Макария
(Булгакова), который использовал ее в своем "Догматическом богословии". Вплоть
до 1917 года оно являлось основным пособием по догматическому богословию во всех
духовных школах Русской Православной Церкви. Следует отметить, что тех
крайностей, которые мы видим у Ансельма и его последователей, у митрополита
Макария нет. Он сознает, что Искупление предполагает не только удовлетворение
Божественной справедливости, но также и изменение самой падшей природы человека.
Так, он пишет, что надо было "потребить грех во всем существе человека,
просветить его разум, исправить его волю, восстановить в нем образ Божий, потому
что и по удовлетворении правде Божией, если бы существо человека оставалось
греховным, общение между Богом и человеком не могло бы состояться"
(Догматическое богословие, т. 2, стр. 10). Хотя от крайностей латинской доктрины
митрополит Макарий был свободен, тем не менее для него восстановление
человеческого естества в его начальном достоинстве является чем-то вторичным;
основное ударение он делает на удовлетворении Божественной справедливости или
правде и излагает учение об Искуплении в категориях юридических.
Приведем несколько характерных цитат:
- "Человек бесконечно оскорбил грехом своего бесконечно благого, но и
беспредельно великого, беспредельно правосудного Создателя и через то подвергся
вечному проклятию" (т. 2, стр. 10);
"Чтобы спасти человека от всех этих зол, надлежало удовлетворить за грешника
бесконечной правде Божией, оскорбленной его грехопадением, не потому, что Бог
искал мщения, но потому что никакое свойство Божие не может быть лишено
свойственного ему действия. Без выполнения этого условия человек навсегда
остался бы перед правосудием Божиим "чадом гнева" (Еф. 2, 3), "чадом проклятия"
(Гал. 3, 10), и примирение, воссоединение Бога с человеком не могло бы даже
начаться...за грех человека требовалась столько же бесконечно великая
умилостивительная жертва, сколько бесконечно оскорбление, причиненное человеком
Богу. Но такую жертву не мог принести никто из людей, ибо все люди до единого
всецело заражены грехом. А потому, чтобы не принес каждый из них за себя, либо
за других, какие бы не совершал действия, какие бы не претерпел лишения и
страдания, все это не могло бы быть угодным Богу, не могло бы умилостивить Его"
(т. 2, стр. 10).
"Вся тайна нашего Искупления смертью Иисуса Христа состоит в том, что Он взамен
нас уплатил Своею кровью долг и вполне удовлетворил правде Божией за наши грехи.
Страдание и смерть нашего Спасителя имеют значение не только выкупа и уплаты
долга, но и значение величайших заслуг перед судом вечной правды, ради которых
Бог вся нам дарствует" (Рим. 8, 32). (т. 2, стр. 114).

Положительные стороны юридической теории
Во-первых, в этой теории однозначно заявляется невозможность для человека
спастись своими собственными силами. Во-вторых, указывается, что для спасения
человека от греха и смерти необходимо радикальное изменение отношений между
Богом и человеком. Те отношения, которые сложились после грехопадения, должны
быть исправлены, причем изменение этих отношений должно иметь объективный
характер, т.е. не зависеть только от желаний самого человека. Кроме того, эта
теория подкупает простотой, прямолинейностью, четкостью и ясностью формулировок
и потому импонирует людям рационалистического склада ума. Конечно, четкость и
ясность в догматической науке приветствуются, но никогда не являются самоцелью.
В русской богословской школе наиболее видными представителями юридической теории
были: профессор догматики Казанской Духовной Академии Будрин, профессор Киевской
Духовной Академии Скабалланович, профессор Айвазов. Последовательными
защитниками этой теории были митрополит Виленский Елевферий (Богоявленский) и
известный подвижник благочестия XX века архепископ Серафим (Соболев).
В догматических системах прот. Николая Малиновского и епископа Сильвестра
(Малеванского) учение о Искуплении также излагается в соответствии с основными
принципами юридической теории, хотя последний стремится несколько смягчить ее
крайности и избегает таких откровенных схоластических терминов, как
"удовлетворение", "заслуга", "оскорбление", "уплата долга".

Недостатки юридической теории
Прежде всего, обращает на себя внимание тот факт, что фундаментальные понятия,
на которых основывается эта теория - "оскорбление", "удовлетворение", "заслуга"
и пр., - не имеют места в Свщ. Писании и крайне редко встречаются у отцов
Церкви, а если и встречаются, то, как правило, не в строго догматическом смысле.
К тому же эта теория предполагает довольно странное для восточной богословской
мысли представление об отношениях между Богом и свойствами Божественной природы.
Прот. Петр Гнедич, профессор Московской Духовной Академии, отмечает, что в
основе этой теории лежит "такое понятие о Боге и Его свойствах, по которому
свойства благости или любви и правды или справедливости в Боге резко различаются
и даже противополагаются; также противополагаются и действия этих свойств, т. к.
каждому свойству Божества приписывается свойственное ему действие. Грех человека
"оскорбляет Бога", возбуждая действие его правосудия или "гнев", выражающийся во
"вражде Бога к человеку", проклятии его Богом и их следствии - наказании
грешника, его каре".
При таких отношениях между Богом и свойствами Его природы Бог оказывается
"заложником" Своих собственных свойств, тем самым в Божественной жизни
проявляется некоторая необходимость, лишающая Бога свойственной Ему свободы.
В.Н. Лосский (Догматическое богословие, стр. 284) пишет: "Не следует,
действительно, представлять себе Бога ни конституционным монархом, подчиняющимся
какой-то превосходящей Его справедливости, ни тираном, чья фантазия - закон вне
всякого порядка и объективности. Справедливость - не какая-то абстрактная
превосходящая Бога реальность, а одно из выражений Его природы". Иными словами,
противопоставление свойств Божиих друг другу и Самому Богу, на котором
основывается юридическая теория, представляется в Боге, как в существе
абсолютном и свободном, недопустимым и невозможным.
В святоотеческом богословии и в Свщ. Писании много различных образов, которые в
некоторой степени поясняют тайну совершенного во Христе Искупления. Ошибка
Ансельма Кентерберийского состояла не в том, что он воспользовался юридическим
образом (им пользовались и Сам Господь Иисус Христос и ап. Павел), а в том, что
именно в этом образе, в одном из многих, он увидел адекватное выражение тайны
нашего спасения. Протоп. Михаил Помазанский (Догматическое богословие, стр.128)
замечает: "Следует иметь в виду, что рассуждения святых отцов на тему, "кому дан
выкуп", "кому внесена плата", представляют собой форму свободной аллегорической
диалектики, иначе говоря образных рассуждении, имеющих целью остановить внимание
слушателей и читателей на величии дела нашего спасения. Понятие выкупа и платы
были очень доступны пониманию людей даже низшего круга общества". И эти
примитивные рассуждения, адресованные людям низшего круга общества, на Западе в
Средние века оказались возведены в ранг непререкаемых догматических истин как
исчерпывающее выражение тайны Искупления.
В.Н. Лосский пишет (стр. 281): "Юридические образы... не должны застывать в
нашем сознании: это значило бы создавать между Богом и человечеством
недопустимые правовые отношения". Давая оценку юридической теории, следует
поставить вопрос: возможны ли вообще правовые отношения между Богом и человеком?
Этот вопрос еще в конце прошлого века был поставлен архимандритом (впоследствии
Святейшим Патриархом) Сергием (Страгородским) в его магистерской диссертации,
которая называлась "Православное учение о спасении". Архимандрит Сергий писал:
"Возможны ли правовые отношения между Богом и человеком? На основании Свщ.
Писания и Предания говорим, что невозможны".
В качестве аргумента в пользу своей позиции архим. Сергий приводит рассуждения
свт. Григория Богослова. (Слово 45 на Свщ. Пасху, Творения, т. I, стр. 675-676).
Свт. Григорий ясно показывает, что выразить тайну нашего Искупления в
юридических категориях невозможно: "Остается исследовать вопрос и догмат,
оставляемый без внимания многими, но для меня весьма требующий исследования,
кому и для чего пролита сия излиянная за нас кровь, кровь великая и преславная,
Бога, Архиерея и Жертвы? Мы были под властью лукавого, проданные под грех и
сластолюбием купившие себе повреждение. А если цена Искупления дается не иному
кому, как содержащему во власти, спрашиваю, - кому и по какой причине принесена
такая цена. Если лукавому, то как сие оскорбительно - разбойник получает цену
Искупления, получает не только от Бога, но Самого Бога, и за свое мучительство
берет такую безмерную плату, что за нее справедливо было пощадить и нас. А если
Отцу? То, во-первых, каким образом? Не у Него мы были в плену. А во-вторых, по
какой причине кровь Единородного приятна Отцу, который не принял Исаака,
приносимого отцом, но заменил жертвоприношение - вместо словесной жертвы дав
овна. Или из сего не видно, что приемлет Отец не потому, что требовал или имел
нужду, но по домостроительству и потому, что человеку нужно было освятиться
человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас, преодолев мучителя силою, и возвел
нас к Себе через Сына, посредующего и устрояющего в честь Отца, Которому
оказывается Он во всем покорствующим. Таковы дела Христовы, а большее да почтено
будет молчанием". Таким образом, свт. Григорий Богослов утверждает, что
невозможно выразить тайну Искупления посредством терминов "оскорбление",
"удовлетворение", "заслуга" и т.п. Ссылаясь на ветхозаветный пример
жертвоприношения Авраама, свт. Григорий показывает, что Бог не мог желать смерти
собственного Сына. Поэтому мысль о необходимости страданий и смерти Сына Божия
для удовлетворения Божественного гнева находится в противоречии с самим духом
Свщ. Писания.
Относительно взгляда последователей юридической теории на соотношение между
Самим Богом и свойствами Его природы архим. Сергий писал: "В творениях отцов
правда Божия и любовь никогда не ставятся одна против другой. Домостроительство
Божие направляется не к тому, чтобы как-нибудь примирить образовавшееся в Боге
раздвоение между любовью и правдой, раздвоение с трудом допустимое в едином и
всегда тождественном Себе существе, а к тому, чтобы как-нибудь устроить
обращение человека на путь истины".
Оценку юридической теории, с которой можно вполне согласиться, дает архиепископ
Гурий (Степанов) ("Богозданный человек. Опыт православной традиции жизни", БТ.,
вып. 12). "В юридической теории, созданной западным мышлением, воспитавшимся в
узких рамках римского юридизма, дается внешнее истолкование тайны Искупления.
Все существенные черты этой теории построены на базе обычно практикующихся
греховных и себялюбивых отношений между людьми и облечены в форму строго
юридизма. Они несоизмеримы с понятием Бога любви, почему и вся юридическая
теория (истолкование тайны Искупления), помещающаяся на страницах наших учебных
руководств по догматическому богословию, оставаясь достоянием ума, ничего не
говорит христианскому сердцу".