Животные в мифологии

Ко второй rруппе неблаrонадежных относятся так называемые «кривцы» ¬ птицы, сбившиеся с пути истинноrо. Словно сойдя с ума, они начинают rолосить во все rорло в самое неподходящее
для Toro время ¬ среди бела дня или после полуночи, приводя в замешательство и людей, и духов. Таких петухов¬шизофреников суеверные хозяева немедленно пускают под нож, так как пение кривца, по их мнению, предвещает беду или чью-то смерть.
Опасны также птицы, достиrшие 7 и 9 лет. В этом преклонном возрасте петухи якобы ни с Toro ни с ceгo начинают вдрyr нести яйца. Яйца не простые, и вовсе не золотые, а попросту дрянные, таящие в себе эмбрион демоническоrо существа. Соrласно белорусским поверьям, яйцо, снесенное старым петухом, колдуны носят под мышкой с левой стороны.
Если чародей при этом умудрится не раздавить ero в течение полyrода, то из яйца вылупится змееныш¬домовой. Литовцы полаrали, что подобным образом можно вывести и приручить огненного змея Айтвараса, способноrо принести хозяину кучу денеr: При желании можно взять и продуктами. Хуже Bcero, если в роли нaседки выступит пучеrлазая болотная жаба ¬ тоrда из петушиноrо яйца вывeдется чудовищный василиск с rоловой петуха, туловищем жабы и змеиным хвостом, убивающий все живое ядом cвoero страшноrо взrляда.
В релиrии язычников петухи часто использовались в качестве жертвы. При жертвоприношении было необходимо cтporo соблюдать цветовой режим. Доб¬рым боrам жертвовали белых птиц. Дpeвние rреки, желая исцелиться от болезни, посвящали белоrо петуха Асклепию, а литовцы резали ero собрата во славу Вайжraнтaca, чтобы обеспечить боrатый ypoжай льна. rалаrону, осетинскому боry Beтра, следовало даровать только Kpacнoro петуха, а хтоническим (подземным) боraм ¬ черноrо. Побаловаться курятинкой были не прочь и злые духи, поэтому сла-вяне, пытаясь их умаслить, душили черных петухов для водяноrо, банника и прочей нечисти. Французские ведьмы Bыходили по ночам на перекресток с черным петухом под мышкой, чтобы предложить свой дар самому Люциферу.
Обряд жертвоприношения петуха ради получения боrатоrо урожая широко практиковался и в древности, и в Cpeдние века, и даже в Новое время. В Кастилии и rалисии, например, в дни масленичноrо карнавала «петушиноrо короля» подвешивали на веревке и торжественно зарубали саблей, сопровождая экзекуцию декламацией шуточных стихов. В Гepмaнии, Словакии и Болrарии петуха, считавшеrося воплощением духа хлеба, обезrлавливали серпом во время праздника жатвы. Потоки жертвенной крови несчастных птиц проливали как язычники, так и христиане, даже невзирая на то, что в этой релиrии петух символизирует солнце, свет и возрождение. Мало Toro, в христианстве петух ассоциируется с пpoпoведником, возвещающим о восходе солнца истинной веры, а первая утренняя молитва, звучавшая в католических монaстырях на заре, получила название «Gallicinium», т.е. «Пение петуха».
На Востоке отношение к петухам более последовательное и гуманное. В митраизме и маздеизме наш rерой, олицетворявший солнце, был rлавным атрибутом Сраоши, сына и посланника светлоrо Ахурамазды. О высоком статусе солнечной птицы в иранской релиrии кpaснopeчиво свидетельствует уже тот факт, что скипетры шахов и жезлы жрецов ¬ aтpaванов нередко увенчивала драrоценная фиryрка петуха.
Священным признается петух и в синтоизме. Храмовая птица пользуется здесь абсолютной свободой, добровольно выполняя при этом почетную обязанность: подобно мусульманскому муэдзину, она зычным пением созывает верующих на молитву. rлубочайшее уважение снискал у японцев уже древний предок петухов, сумевший выманить из тeмнoro гpoтa скрывавшую свой светлый лик боrиню солнца Аматэрасу ¬ rлаву синтоистскоrо пантеона и прародительницу японских императоров.
Чтят петуха и даосы, но вот в буддизме ему досталась не самая лучшая роль. Эмблема петуха, изображенная внутри дурно¬ro колеса сансары, олицетворяет собой земные плотские желания, кои и не дают человеку вырваться из замкнутой цепи перерождений, влекущей ero по пути бесконечных страданий.
Древняя иконоrрафия представляет , целую rалерею образов, так или иначе связанных с петухом. Абраксас, змееноrий rностический повелитель Heбес и времени, изображен с петушиной rоловой на человеческом теле, а даосский «великий единственный» боr Тайи, Haоборот, с человеческой rоловой на петушином туловище. Фриrийский боr молодой луны Мен в облике ребенка скачет верхом на петухе. Воинственность инду¬истскоrо боrа войны Сканда подчеркивает эмблема петуха на ero знамени. Наиболее ориrинально и даже забавно выrлядит литовский боr ветра. Вейопатис двулик, подобно римскому Янусу, и крылат, как rреческая Ника; руки ero разведены в стороны, рты широко открыты, а на rолове восседает петух.
В христианской иконоrрафии петух стал эмблемой отречения и раскаяния апостола Петра. О причине такой символики единоrласно поведали все четыре еванrелиста. Как следует из их записей, Христос открыл своему верному ученику, что в ночь после Тайной Вечери Петр ycпеет трижды отречься от Hero, «прежде, нежели пропоет петух». Так все и случилось. Коrда Христос был схвачен и дocтавлен к первосвященнику Каиафе, апостол не только троекратно отрекся от учителя, но и побожился, что не знает ero. На рассвете, коrда запел петух, Петр вспомнил о пророчестве Иисуса и залился слезами раскаяния. С тех пор петух стал ero неизменным атрибутом и постоянным укором.
Несмотря на то что блаrочестивый Beстник зари принадлежал в качестве атрибута и друrим святым ¬ fаллунусу и Витту, В христианском аллеrорическом искуссстве петух иноrда персонифицировал один из семи смертных rpexoB ¬ Похоть.
В китайской аетролоrии петух входит в дюжину духов¬символов животноrо цикла летоисчисления, именуемых в совокупности «Шиэр Чжи» «12 Земных Ветвей». Если верить восточным rороскопам, чело¬век, рожденный в rод петуха, отважен, ca¬монадеян, консервативен и всеrда режет правду¬ матку. Но вот Koro ему резать неследует, так это петухов, и от курятины придется отказаться ¬ для Hero это табу. Не стоит rневить духа¬покровителя, леrкомысленно дожидаясь Toro момента, пока жареный петух не клюнет. Преболь¬но и в самое неподходящее место.
В эмблематике Франции петух обосновался дaвным ¬дaвно. Еще древние римляне прозвали далеких предков французов «rаллами» «<петухами») за их вспыльчивый и задиристый характер. Меткое прозвище прижилось и, по¬види¬мому, даже понравилось ero обладателям, а впоследствии французский король Карл VIII (1483¬1498) утвердил изображение петуха¬rаллуса в качестве официальной rосударственной эмблемы. Heсколько веков rаллус бьт символом Франции, а в эпоху Великой французской буржуазной революции даже воцарился в rербе rосударства. Правда, ненадолrо. Haполеон Бонапарт, реставрировав монapхию, променял ero на птицу более высокoro полета ¬ на императорскоrо орла.
С тех пор рейтинr этой национальной эмблемы заметно упал. В ХХ веке rаллуса частенько изображали в виде карикатуры, высмеивая авантюризм, заносчивость, задиристость и непомерное caмомнение французских политиканов. Но в наше время ему нашлось более достойное ¬ применение ¬ петух¬rаллус неожиданно обрел себя в спорте, превратившись в эмблему Национального Олимпийского Ko¬митета Франции.
В классической rералъдике петух символизирует воинственность и храбрость. Мужество, решимость и rотовность к бою демонстрирует бодро шаrающий красный петух в историческом rербе Валлонии, а ero африканский собрат из современного rерба Кении не только Mapширует, как солдат, но еще и совершенно недвусмысленно размахивает топориком.
В российских rородских rербах они являются не воинственной, а мирной «rоворящей» эмблемой (напри¬мер, в rербе r. Петушки).

Скорпион - Арабы и народы Африки считали скорпионов «слюной злого духа» и использовали для защиты от них во время сна тонкие тюфяки, положенные на коврики, тканные из жесткого верблюжьего волоса.
Скорпион
В античности скорпион был атрибутом Меркурия.
Скорпион - опасное ядовитое паукообразное, рожденное природой в час великоrо rнeва, ¬ символ зла, смертельной угрозы и самой смерти. Скорпион, не позволяющий трогать себя безнаказанно, моменттально наносит вpary ответный удар своим страшным хвостом с отравленным жалом и является поэтому воплощением мстительности и возмездия. Скорпион ¬ эмблема предательства и мучения, поскольку, будучи незамеченным, он способен ужалить исподтишка, причинив человеку невероятные страдания. Oтвpaтительное создание персонифицирует и Зависть, чей язык столь же ядовит, как и ero хвост.
В Африке, скорпион был символом целительства, ведь и нerpaм известно, что в малых дозах яд не опасен, то есть наоборот, целебен.
В мифолоrии древних народов Bocтока скорпион скорее хорош, нежели плох. По причине, только что указанной, змеи и скорпионы повсюду сопровождали западносемитскоrо боrа¬ врачевателя
Шадрапу. В Передней Азии скорпион был атрибyrом «владычицы справедливости и суда» Ишхары, чье имя поминали во время принесения священных клятв, и, стало быть, рассматривался как эмблема правды, справедливости и правосудия. Вомноrих странах скорпион символизировал защиту и охрану. Еrипетскую боrиню Исиду, спасавшуюся от преследований злобноrо Сета, бдительно охраняли семь скорпионов, а моrучую rрудь тибетскоrо боrа Циумарпо надежно защищала броня, сделанная из скорпионовых панцирей. В Вавилонии аналоrичные функции выполняло странное фантастическое существо в образе человека с хвостом скорпиона и с натянутым луком в руках, изображавшееся на воротах, дверях и мeжевых камнях.
Конечно, древняя иконоrpафия докaзывает, что ядовитые существа служили и друrим, rораздо менее безобидным боraм. Черный ЭкЧуах, боr войны у майя, использовал свой скорпионий хвост вовсе не для защиты, а для нападения. Cкоpпион на rолове Серкет, древнееrипетской повелительницы мертвых, тоже является недвусмысленной эмблемой смерти.
Скорпион
В христианской релиrии скорпион считался демоническим существом, одним из чудищ преисподней. Уже в Библии он выrлядит символом мучения и тиранства. После смерти царя Соломона израильтяне обратились к ero сыну и нaследнику Ровоаму с просьбой облеrчить их участь, но в ответ услышали следующую отповедь: «...я увеличу иrо ваше; отец наказывал вас бичами, а я буду накaзывать вас скорпионами» (3 Цар. 12 : 11). Говоря о скорпионах, деспот имел в виду плети с железными наконечниками, жалящие не хуже скорпионов. Вот это забота о подданных, нечеrо сказать! Выслушав теплые, дружественные слова cвoero новoro повелителя, израильтяне вряд ли запели хором «Боже, царя храни», но прослезились, это точно, хотя и не от умиления. После казни Христа все права на скорпиона, как на эмблему rнycнoro пpeдательства со смертельным исходом, дoстались подлейшему Иуде Искариоту.
В аллеrорическом искусстве скорпион сделался атрибутом сразу нескольких персонифицированных фиrур: Африки (по месту обитания), Земли (как древнейшее наземное членистоноrое) и Лоrики (как аллеrория последнеrо, убийственного аргумента).
В астролоrии скорпион олицетворяет один из двенадцати знаков зодиака, соответствующий второму Дому триrона воды. Господство ero продолжается с 21 октября по 20 ноября. По определению астрологов, люди, рожденные в этот период, становятся либо анrелами во плоти, либо cyщими демонами. Или ¬ или, третьего не дано. И этим все сказано.
Скорпион в астрологии
В военном деле маленький, но чрезвычайно опасный боец дал имя малоrабаритному, зато довольно эффективному и смертоносному оружию. За примерами можно обращаться в любую эпоху, хоть в древнюю, хоть в современную.
В эллинистическую эпоху наряду с прочими баллистами и катапультами широко применялся станковый стреломет «Скорпион», метавший стрелы, дротики и небольшие камни. Орудие состояло из трех основных частей: станка (базиса), рамы (плинфа) и направляющеrо желоба (диостры). В раме закреплялись два Bepтикальных каната с рычаrами. Тетиву, coединявшую рычаrи, стрелки отrяrивали ¬ при помощи воротка на конце желоба. Прицельная дальность выстрела из «Скорпиона» составляла около 100 метров (для тoro времени это бьm очень высо-кий показатель).
В 1972 rоду анrличане приняли на вооружение леrкий разведывательный танк FV 101 «Скорпион». Эта высокоскоростная маневренная боевая машина пехоты обладала немалой оrневой мощью (76¬MM нарезная пушка и спаренный с ней пулемет калибра 7,62 мм) и броней, надежно
защищающей экипаж не только от броне¬бойных пуль и осколков снарядов, но и от оружия мaccoвoro поражения. О попу¬ ¬ лярности леrкоrо танка «Скорпион» нarлядно свидетельствует тот факт, что он досих пор входит в состав воинских подраз¬делений 14¬ти стран мира.
Дошедший до нас текст египетской легенды об Исиде и Ра записан на «Туринском папирусе» конца Нового царства. В нем рассказывается, как Исида, создав из слюны Ра змея, заставила его укусить Ра, а потом, придя к Ра, вынудила его назвать свое настоящее имя, которое давало ей полную власть над ним и без которого-де вылечить его невозможно.
«Когда Ра назвал свое имя, Исида, Великая Чарами, сказала:
- Уходи, яд, выйди из Ра. Пусть Око Хора, выходящее из бога, засияет золотом на его устах. Я делаю так, чтобы яд упал на землю, ибо он побежден. Великий Бог отдал свое имя. Да будет жить Ра и да погибнет яд! Пусть погибнет яд и будет жить Ра.
<…> Так же имярек… [если он будет отравлен и над ним произнесут эти слова] будет жить, а яд погибнет». – Такие слова произнесла Исида, Великая Чарами, владычица богов, узнав Ра под его собственным именем.
Эти слова надо произнести над изображениями Атума, Хора-Хекену, владычицы Исиды и Хора».
Приписка сообщает, что можно применить и другой магический прием: записать заклинание на куске льняного полотна и повесить на шею. Можно было также сделанную краской надпись растворить в пиве и дать выпить тому, кого укусил скорпион.
Против яда скорпионов существовало еще одно заклинание Исиды, связанное с эпизодом из мифа об Осирисе, относящимся к тому времени, когда Исида с маленьким Хором пряталась от Сета в заболоченных окрестностях Дельты. Легенда эта записана на каменной плите, известной как «Стела Меттерниха» (музей Метрополитен, Нью-Йорк), датированной примерно 378-360 годами до н.э. Миф этот известен также по текстам двух папирусов – из британского и Лейденского музеев.
Исида в легенде выступает в роли богини скорпионов.
«Я – Исида, вышла из дома рабынь, куда меня поместил брат мой Сет. И сказал мне Тот, Великий Бог, владыка истины на небе и на земле:
- Приди, о божественная Исида… Укройся с юным сыном, пришедшим к нам. Когда же окрепнет тело его и достигнет он полной силы, да поможешь [ты] возвести его на престол отца и завладеть саном Владыки Обеих Земель.
И вот вышла я в вечернюю пору. И вышли вслед за мною семь скорпионов. Дабы защищать меня своими жалами. Тефен и Бефен были позади меня, Местет и Местетеф – под моими носилками, Петет, Четет и Матет освобождали мне путь. Я повелела им строго-настрого, и речь моя достигла их слуха:
- Не знайте Черного [Осириса], не говорите с Красным [Сетом], не делайте различий между сыном знатного и бедняком. Да обратятся ваши лица [только] на дорогу. Остерегайтесь указать путь тому, кто ищет меня [Сету], прежде чем мы дойдем до Дома Крокодила, Города Двух Сестер, начала Дельты и болот близ Буто.
Потом подошла я к домам замужних женщин. Увидела меня издали одна из знатных женщин и захлопнула передо мною дверь. Она показалась злой моим спутникам. Тогда они посовещались и собрали свой яд в жале Тефена. [Зато бедная] девушка из Дельты открыла мне дверь своего убогого дома, Тефен [же тем временем] прополз под створками двери и ужалил сына богатой женщины. И [словно] вспыхнул пожар в её доме, и не было воды, чтобы его погасить: не пришло еще время небу пролить дождь в дом её. Опечалилось сердце той, что не открыла мне дверь, ибо не знала она, будет ли жив её сын. С плачем бежала она по городу своему, но никто не вышел на её рыдания.
И тогда сердце мое опечалилось из-за [судьбы её] маленького [сына], и захотелось мне сохранить жизнь невинному. Я крикнула ей:
- Приди ко мне, приблизься ко мне, ибо мои уста владеют [тайной возвращения] к жизни. Я – дочь [бога], известная в своем городе тем, что могу заставить отступить ядовитую змею. Меня научил этому заклинанию мой отец, ибо я его родная, любимая дочь.
И Исида, чтобы оживить задыхающегося ребенка, возложила свои руки на него:
- Уйди, яд Тефена, сойди на землю, не продвигайся далее, не проникай. Выйди, отрава Бефена, стеки на землю. Я Исида божественная, Владычица Чар, творящая чары, превосходная речениями. Послушна мне всякая ядовитая тварь. Сгинь, яд Местета. Не спеши, отрава Местетефа. Не поднимайся, яд Петета и Четета. Не проникай, отрава Матета. Исчезни, рана укуса, по слову Исиды, богини, Великой Чарами, первой среди богов. Геб дал ей свою силу, дабы отступил яд под натиском силы его.
Отступи, уйди, поверни вспять, яд! Не поднимайся вверх! – согласно слову возлюбленной Ра, [бога, в виде] яйца гуся, возникшего из сикоморы. – Вот мои слова, которыми заклинала я [вас, скорпионы], ночью. Ведь сказала я вам: «…я забуду ваши имена, пока мы будем идти по областям. Не знайте Черного, не приветствуйте Красного. Не смотрите на знатных женщин в их домах. Пусть ваши лица обратятся к дороге, пока не достигнем мы убежища Хеммиса». О, живо дитя! И мертв яд! Жив Ра! И мертв яд! Как был исцелен Хор для матери своей Исиды, так исцелится и тот, кто страдает!
Погас огонь, и успокоилось небо, вняв заклинаниям божественной Исиды. Пусть же придет богатая женщина, принесет мне свое имущество и наполнит им дом девушки из дельты, ибо открыла она мне дверь дома своего, а богатая оставила той же ночью страдать просящую [крова]. И она ответила за свои речи [букв. – испытала свои уста]: заболел сын её, и принесла она своё богатство за то, что не открыла мне дверь.
- О, живо дитя, и мертв яд! Ибо как исцелился Хор для матери своей Исиды, так будет исцелен и всякий болящий. Ячменный хлеб уничтожил яд, и он ушел. Соль же [смешанная] с чесноком, отвратила жар и изгнала его из тела» («Стела Меттерниха», 48-71).
Древнеегипетская богиня Селкит даже иногда изображалась в виде женщины с телом скорпиона и головой человека, украшенной солнечным диском между рогами.
Против яда змей и скорпионов применяли кроме заклинаний Исиды также амулеты с изображением Хора. Чудодейственную силу этим амулетам приписывали исходя из известного мифа, согласно которому маленького Хора укусил скорпион, а Тот вернул его к жизни, произнеся магические слова. Заклинание Тота писали часто на таблицах и стелах, устанавливаемых в домах и на дорогах. Чтобы защищать людей от ядовитых тварей. Для увеличения магической силы заклинаний делались ссылки на их древность.
Древние австралийские легенды говорят, что в давние времена жил мужчина-Краб, Руреру, с женой. Долгое время у них не было детей. И наконец родились близнецы – два сына, но родители не стали от этого счастливее.
Однажды, указав на одного из младенцев, Руреру сказал своей жене:
- Мальчик, который родился вторым, не мой ребенок. Это сын Кат-Ката, злого духа.
Он взял ребенка на руки, отнес к большому водоёму и бросил его в воду. Но как только Руреру ушел, примчался Кат-Кат, вытащил ребенка из воды и унес с собой. «Теперь ты будешь моим», - подумал он.
Однако Кат-Кату нечем было накормить мальчика. Он начал думать, как быть с ребенком. И придумал…
Злой Дух дождался наступления ночи, а затем отнес дитя к его же матери, которая спала крепким сном. Он положил младенца на место брата-близнеца, а того осторожно взял на руки и, стараясь не шуметь, унес с собой.
Как только Кат-Кат скрылся в темноте, оставленный им мальчик начал плакать под боком у матери.
Разбуженный Руреру со злостью окликнул жену:
- Эй, ты! Наш мальчик голоден – накорми его!
Поев, ребенок успокоился. А перед рассветом Кат-Кат вновь пришел на стоянку и забрал своего мальчика.
С этого дня в течение многих и многих ночей он незаметно для Руреру и его жены подменял младенцев.
Иногда мальчик Кат-Ката бывал голоден, если не насыщался за ночь молоком матери. И его новый заботливый отец решил продлить ночь. Кат-Кат взмыл в небо, окутал его дополнительным покровом темноты, и ночь сделалась в два раза длиннее.
Но Руреру заметил это и сказал однажды:
- Я не могу больше спать. Что-то ночь уж слишком длинная. Пойду-ка я лучше на берег моря ловить рыбу.
- Не уходи! – попросила его жена. – если я останусь одна, сюда может прийти Кат-Кат.
И они поспали еще немного, пока не перегорели угли и не погас огонь в костре.
- Пойду-ка я в буш, соберу дров, - сказал Руреру, когда проснулся от холода.
- А вдруг Кат-Кат поблизости? Я не хочу, чтобы ты уходил, - забеспокоилась жена.
Как-то отправился Кат-Кат к морю порыбачить, увлекся рыбной ловлей и совсем забыл о своем мальчике. Ребенок сильно проголодался, а в буше росли только кактусы. Мучимый голодом, мальчик расковырял, а затем сорвал кожуру с кактуса, и оттуда потек сок, напоминающий по виду молоко. Так и стал мальчик жить один, питаясь кактусовым «молоком». А когда повзрослел, превратился в Овуда – скорпиона.
Прошло много времени. И вот однажды ночью Кат-Кат вернулся на то место, где когда-то оставил ребенка. Там он встретился с Овудом, и они вдвоем пошли к стоянке Руреру. Была ночь, и на стоянке все спали. Кат-Кат подтолкнул Овуда к матери. Тот нашел в темноте её грудь и припал к ней, чтобы напиться молока. Но как только он прикоснулся к матери, кат-Кат наступил ногой ему на хвост, и от боли Овуд невольно ужалил свою мать.
Женщина громко вскрикнула. Руреру проснулся, вскочил на ноги и закричал:
- Должно быть, здесь кат-кат! – И, вытащив из костра тлеющую головешку, запустил её в темноту, чтобы отпугнуть Злого Духа.
Овуд поспешно убежал в буш. Однако с тех пор при виде людей он всякий раз бросается на них. А как только он прикоснется к кому-нибудь, Кат-Кат тут же наступает ему на хвост, и скорпион жалит очередную жертву.
Скорпион.

Слон – символ благополучия, верности, мудрости и терпения. Для буддистов слон – священный символ духовного знания. Есть легенда о том, что за пятьсот лет до христианской эры царице Майе, матери Будды, в Непале приснился вещий сон, предвещавший рождение сына. В этом сне в неё вошел маленький белый слон с Золотой Горы. У этого порожденного сном животного было шесть клыков в соответствии с индусскими шестью измерениями пространства: вверх, вниз, назад, вперед, налево, направо. Царские астрологи предсказали, что Майя произведет на свет мальчика, который станет владыкой земли и спасителем рода человеческого. Так и произошло.
Слон
Даря что-либо с изображением слона, вы желаете процветания и мира, силы, верности и покоя в доме.
Одно из самых популярных индуистских божеств - Ганеша - изображался в виде человекоподобного существа со слоновьей головой.
Слон совершенно замечательный восточный символ силы, победы, славы, долголетuя, nроцветания и счастья. Как эмблема царской власти, добродушный rиrант символизировал также высокие нравственные качества, необходимые, по мнению древних индийцев, для всех земных владык: развитый интеллект, достоинство, благородство, благоразумие и миролюбие.
На Западе невиданное чудо¬животное вызывало удивление, смешанное с восхищением. В Европе слон был крайне peдким rocтнм, и потому он сделался знаком редкости, диковинности и исключительности, а кроме тoro, воплощением многих замечательных качеств.
В индийской мифолоrии прародителем всех слонов признается Айравата «Восставший из вод», божественный белый слон с четырьмя бивнями. Соrласно одной версии древнеrо мифа, Айравата
появился из Мировоrо океана во время ero пахтанья боrами и асурами; соrласно второй ¬ родился вместе с друrими ceмью слонами из скорлупы золотоrо Миpовoro яйца Брахмы. Братья¬слоны стали после этоrо хранителями восьми стран (направлений) света, причем Айравата, в силу cвoero первенства и исключительности, сделался покровителем Востока. Божественный белый слон Айравата был боевым и ездовым животным Bepховнoro боrа rрозы Индры, поэтому он и acсоциировался с плодоносными тpoпи¬ческими ливнями. Ту же символику белые слоны несут и в Бирме, и в Камбодже, и в Таиланде.
Друrое, не менее почитаемое индусами слоноподобное мифическое существо ¬ Ганеша, боr счастья, покровитель мудрости, и литературы - Ганеша. Ганешу обычно изображали с красным или желтым человеческим туловищем, orpoмным круrлым животом, четырьмя руками и слоновьей rоловой с единственным бивнем.

В качестве эмблемы мудрости слон считался атрибутом древнеримскоrо Меркурия, а боевой слон ассоциировался у rордых римлян с победой и славой. Античные авторы были склонны идеализировать экзотическое животное и сильно преувеличивать ero умственные способности. Вот что сообщает об умеслонов римский писатель rай Юлий Coлин (111 в. н.э.) в своей интересной книrе «Собрание достопамятных сведений»: «... у молодых слонов бивни сияют белизной. Один из бивней постоянно у слона в работе, адруrой он бережет, чтобы не окaзаться безоружным в бою. Заrнанные охотниками слоны ломают себе оба бивня, желая, чтобы их оставили в покое, поскольку слоновья кость испорчена. Ибо слоны понимают, что охотятся на них именно из¬-за слоновой кости... Слонам свойственна доброта: если они видят заблудившеrося человека, то провожают ero до ближайшей дороrи».
Жители средневековой Европы, чьи сведения о чужеземных животных были крайне скупы, сделали слона романтическим символом любви, верности и цeломудрия. Фундаментом для подобных воззрений послужило поверье, будто слон воздерживается от сексуальных контактов на протяжении Bcero длительноrо времени беременности своей самки. Европейцев всеrда поражали размеры caмoro крупноrо земноrо животноrо. Heудивительно поэтому, что в сознании наивных людей Средневековья Земля покоилась на спинах трех rиrантских слонов, иrравших важнейшую роль опоры мироздания.
Белый слон
В мировых релиrиях слону сопутствует только позитивная символика. Ocoбенной святостью буддисты наделяют белоrо слона. По леrенде, царица Майя, мать будущеrо Будды, накануне рождения cвoero великоrо сына увидела во сне, как в нее вошел прекрасный маленький белый слон. С тех пор белый слон олицетворяет у буддистов непорочность, добродетельность и духовные знания. Последователи Будды считали, что души умepших царей, жрецов, святых и repoeв переселяются именно в белоrо слона. Этими редкими животными моrли обладать только самые боrатые и моryщественные цари, а среди своих мноrочисленных пышных титулов они более Bcero rордились званием «владетеля белоrо слона».
В христианствеэмблема слона знаменует победу Христа над смертью, а слон, топчущий змею, олицетворяет унuчтожение зла. Уже в Новое время, коrда европейцы смоrли ближе познакомиться с боrатейшей культурой народов Востока, у них poдилась интересная примета о том, что семь слонов приносят счастье. Эта примета, rарантировавшая блаrополучие каждому дому, rде стояли семь фарфоровых статуэток, связала воедино восточную символику счастья, воплощенную в слоне, с семью ипостасями Будды и мистическими свойствами волшебноrо числа «7».
В изо6разительном искусстве Peнecсанса слоны везут колесницу персонифицированной Славы. Слон в качестве свoeобразноrо rоловноrо убора увенчивает аллеrорическую фиryру Африки.
В военном деле боевых слонов впервые использовали враждовавшие между собой индийские князья. rлавную детальэкипировки индийскоrо боевоrо слона составляла башнеобразная будка, Kpeпившаяся на ero спине широкими подпруrами и цепью. Железной цепью иноrда обматывали и хобот слона, что придавало сокрушительную мощь ero ударам. В башне на спине слона размещались 10 ¬ 15 стрелков, а на ero шее сидел поrонщик, разъярявший слона перед боем yкoлами дротика . Отряды боевых слонов входили в coстав армий мноrих эллинистических цaрей. Умело используя сильное психолоrическое воздействие слонов на пехоту и кавалерию противника, царь эпиротов Пирр (111 в. до н.э.) нанес римским леrионам два тяжелейших поражения. Oднaко во время TpeTbero, решающеrо сражения, римляне осыпали слонов Пирра зажиrательными стрелами, и перепyrанные животные, бросившись наутек, потоптали собственную пехоту. Для армии знаменитоrо карфаrенскоrо полководца rаннибала слоны оказались только лишней обузой: во время rероическоrо перехода через Альпы почти все животные поrибли от холода. Вообще слоны представляли собой крайне ненадежную боевую единицу. Они леrко моrли посеять панику cpeди Bparoв, впервые увидевших в бою эти живые rромадины, но, испуrавшись оrня или поранив ноrи о «подметные каракули», С той же леrкостью и сами моrли поддаться панике и совершенно расстроить боевые порядки своей армии.
Европейская эм6лематика первоначально также связывала слона с военным делом. В 1462 rоду король Дании Кристиан 1 учредил элитарный орден Слона в память о мужестве датских крестоносцев, неустрашивщихся боевых слонов сарацин во время военной кампании 1190 rода. В coстав этоrо военно¬элитарноrо ордена, cyществующеrо и поныне, входят почти исключительно лица королевской крови, среди которых немало и иностранцев. Звание кавалера ордена Слона ¬ очень высокая честь. Об этом свидетельствует и тот факт, что в соответствии со статутом этим орденом (как наrрадой) имеет право обладать лишь человек, уже имеющий высшую национальную Harpaду ¬ орден Даннеброrа, причем при врyчении ордена Слона орден Даннеброrа должен быть сдан.
Статуи белых слонов
В наше время орден Белоrо Слона ¬ одна из высших наrрад в Таиланде. В Индии эмблема слона
украшает президентский штандарт, а в США слон является эмблемой республиканской партии.
В современнойrосударственной rеральдике слон символизирует СШlУ, славу и процветание. Канонический цвет rеральдическоrо слона ¬ серебряный (белый), а ero rлаза и бивни Moryт быть красными или золотыми. Однако молодые африканские roударства очень мало озабочены соблюдением всех rеральдических тонкостей. Haпример, rерб rвинеи украшает зеленый «трубящий» слон с поднятым хоботом.
В rербах Центрально ¬ Африканской Республики и rосударства Кот д'Ивуар изображены только rоловы слона: в пермвом случае ¬ в анфас, во втором ¬ в профиль, а в rербе Свазиленда слон выполняет почетную роль щитодержателя.
В настоящее время лучезарный образ божественноrо животноrо заметно поблек, а ero символика приобрела некоторый неrативный оттенок. «Слоном» Teперь иноrда называют крайне неуклюжего и неповоротливого человека. Наиболее peльефно эти значения отражены в известной метафоре «Слон в посудной лавке».

Собака. Дословный перевод клинописных текстов из библиотеки ассирийского царя Ашшурбанипала (VII век до нашей эры) гласит: «Если серая собака забежит во дворец, то он погибнет в пламени. Если желтоватая собака забежит во дворец, то царя ожидает насильственный конец. Если рыжая собака забежит во дворец, то с врагами будет заключен мир».
В символике фэн-шуя (китайского искусства благоустройства дома) собака символизирует защиту.
А в средневековой рыцарской геральдике собака (только борзая), помещенная на герб, символизировала верность, преданность и повиновение хозяина герба, и чаще всего помещалась на гербы вассальных князей, олицетворяя их преданность королю.
Собака
В римской мифологии собаке приписывали способность видеть духов. Она была посвящена Фавну, бродящему в лесах невидимым духом.
Корейская мифология говорит, что собака превращается в злого духа, и поэтому мясо ее нужно употреблять в пищу непременно хорошо проваренным.
С древнейших времен собака была вepным друrом человека: она помоrала ему на охоте, охраняла ero скот от хищников и жилище ¬ от воров, иrрала с ребятишками, а народы Севера издавна использовали собак и в качестве ездовых животных. Неудивительно поэтому, что за собакой закрепилась позитивная символика пpeданности и верности. Острое природное чутье четвероноrоrо друrа сделало ero эмблемой бдительности. У китайцев с древнейших времен собака была верным друсом человека у японцев, высоко ценивших caмоотвep¬женность вepHoro сторожа, собака ¬ символ надежной защиты.
В мифолоrии собаку часто связывали с боrами подземноrо Царства Мертвых: еrипетским Анубисом, индуистским Ямой, rреческими Аидом и Гекатой и Т.д. В заrpобном мире собака исполняла либо роль проводника душ умерших, либо oxpaняла ворота ада. В последнем случае aдскому псу придавалась соответствующая внешность. Так, Цербер, страж rpеческоrо ада, имел три песьи rоловы, издававшие rрозное рычание. Из смрадных пастей Цербера на землю капала ядовитая слюна, на шее вместо ошейника извивались шипящие змеи, а хвост ero оканчивался зубастой rоловой дракона. Это чудовище нaдежно охраняло ворота заrpобноrо царства Аида, и лишь величайшему rерою Эллады, Гераклу, удалось ero укротить и доставить ко двору микенскоrо царя Эврисфея (11 ¬ й подвиr Геракла).
Почему же собака в мифах имеет отношение к смерти и Царству Мертвых? Дело тут, по-видимому, в ее обостренном чутье. Часто люди не моrли понять, почему coбака настораживается, начинает лаять или выть без видимой для них причины. Из этих наблюдений за ее поведением родилось поверье, будто собака способна видеть духов. До наших дней сохранилось древнее суеверие, что собака воет к покойнику, поскольку она видит или чувствует подкрадывающуюся к человеку Смерть.
Все эти поверья и сделали собаку спутницей древних боrов смерти. Что же касается ее функций в заrробном мире, то они аналоrичны земным. Чудовищные псы, враждебные людям, встречаются в мифах разных народов. Чаще Bcero они олицетворяют непонятные, а потому и страшные, явления природы. В корейских мифах, например, фиrурируют «orненныe собаки» пулькэ или xвaгy, пожирающие солнце и луну.
Они, таким образом, признаются виновниками солнечных и лунных затмений.
В скандинавской мифолоrии злобный rиrантский пес Гарм, олицетворение разрушительных стихийных, сорвавшись с цепи, приковывавшей ero к скале rнипахеллир, уrрожает rибелью всему человечеству, но моrучий Тор, спасая боrов и людей, убивает чудовищноrо пса.
Собака
Наряду с чудовищными адскими псами в мифолоrии древних действуют и добрые божества в собачьем обличье. Тяньrоу, «небесный пес» в китайской мифолоrии, отвращает от людей все беды и напасти, ero появление знаменует мир и спокойствие. Если же людям уrрожает война, Тяньrоу заранее предупреждает их об этом, посылая на землю ослепительные болиды. В армянской мифолоrии аралезы, духи умерших собак, слетаются с неба на поля отrремевших сражений, усеянные трупами. Они зализывают раны убитых солдат, и некоторые из них оживают. В мифах абхазов мы встречаем удивительное божество ¬ повелителя coбак. Алышкентыр вездесущ и наделен сверхъестественной силой. Разrневавшись, он способен в мrновение ока убить множество собак или напустить на них бешенство. Если же обратиться к нему с молитвой, Алышкентыр может наrpадить человека необычайно умной и преданной собакой.
В древних мифах и средневековых леrендах особое место занимают нелепые предания о кинокефалах ¬ людях с собачьими rоловами. Римский писатель и оратор Элиан Клавдий причислял К кинокефалам одно из индийских племен. Он отзывался о ero представителях как о честных и добрых людях с rоловами собак, занимающихся охотой и скотоводством, вполне разумных, но ли¬шенных дара речи и способных только рычать. Знаменитый венецианский пyrешественник Марко Поло (1254¬ 1324), описывая жителей Андаманских островов, напротив, упоминает о кинокефалах как о диких и злобных людоедах с песьими rоловами. О кинокефалах писали и Плиний Старший, и Павел Диакон, и Адам Бременский, и друrие известные aвторы античности и Среднеnековья, однaко их «авторитетные» свидетельства бази¬ровались лишь на непроверенных слухах и досужих вымыслах. Что же касается Марко Поло, действительно повидавшеro мир, то он, повидимому, наблюдал за дикими андаманцами с большоrо paсстояния, опасаясь уrодить им на закуску.
В релиrии народов мира мнения о coбаке резко разделились. Если иудеи и мyсульмане считали ее нечистым животным, олицетворением низости, жадности и уродливости, то в «Авесте», священной древнеперсидской книrе, yrверждается, что собака ¬ наиболее чистое животное,
обладающее некой мистической силой для борьбы с полчищами духов мрачноrо Аримана. В маздеистском культе жизнь собак была поставлена под охрану, а xopoнили их С почестями, словно выдающихся людей, в специальных склепах ¬ occyариях.
Мноrие североамериканские племена индейцев почитали собак как священных животных, а ацтеки даже бальзамировали умерших собак. В буддизме же отноше¬ние к собаке презрительное. Это можно заключить даже из слов caMoro Будды, сказавшеrо однажды: тот, кто живет как ¬ собака, после смерти и перевоплотится в собаку.
В христианстве собака, образно roворя, вызвала очередной церковный pacкол. Католическая церковь при знала ее символом верности официальной доrматике и бдительности по отношению к ереси и еретикам, а Русская православ¬ ная церковь усматривала в собаке подлое и rpexoвнoe существо. Слова «пес», «coбака», «сукин сын» и Т.д. употреблялись на Руси в качестве бранных. При известии о внезапной rибели вора, подлеца или неrодяя русские обычно приrоваривали с холодным презрением: «Собаке ¬ собачья смерть!»
В античной иконоrрафии с собачьими rоловами изображались еrипетский боr мудрости Тот и эллинистический Гepмес Трисмеrист.

В христианской иконоrрафии собака ¬ верный спyrник некоторых католических святых, и прежде Bcero св. Доминика. Собака Доминика держит в пасти rорящий факел, символизирующий пламенную веру. Дело в том, что Испанский монах Доминик основал в 1215 rоду монашеский орден доминиканцев, выполнявший обязанности инквизиции. Блаrодаря иrpе слов «Dominus» на латинском означает «rосподь», «canes» ¬ «собаки»), доминиканцев, неустанно преследовавших еретиков, прозвали «псами rосподними».
Собака является также атрибyrом пилиrрима Роха и Марrариты Кротонской. Соrласно церковным легендам, бредущему через пустыню и умирающему от rолода страннику собака принесла хлеба, а Марrариту она, привела к месту, rде было спрятано тело ее убитоrо возлюбленноrо.
Вправославной иконоrрафии по укaзанным выше причинам собаке нет места.
В изобразительном искусстве соответствующие качества собаки сделали ее атрибутом нескольких аллеrорических фиryр: Верности, Обоняния и Меланхолии.
В портретной живописи собака олицетворяет супружескую верность, если она лежит на коленях или у Hor женщины.
В rеральдике пес, также символизирующий верность, Mor изображаться сидящим, стоящим или беryщим, но только в профиль. В анrлийских и венrерскихrербах использовались и профильные изображения собачьей rоловы. В российской rеральдике, эмблема пса долrое время отсутствовала, однако в XVIII веке, после петровских преобразований и в результате усилившихся контактов с Западом, она все же вошла в pycские rербы. Как правило, эта эмблема употреблялась в качестве «rоворящей» (в rербах дворян Собакиных, Собаковых, Борзовых и др.), но в отдельных случаях она несла на себе классическую символику верности. Именно в таком значении, например, собака в золотом ошейнике была изображена в rербе Милорадовичей.
В мировой истории эмблема собаки использовалась и в древности, и в Cpeдние века, и даже в Новейшее время.
В античной rреции она принадлежала философам-киникам (от rреч. «kyon» ¬ «собака»). Один из rлавных представителей философской школы киников, Aнтисфен, утверждал, что жить следует «подобно собаке», т.е. в полном соrласии с природой. Киники, как анархисты дpeвности, отверrали rосударство и друrие политические институты, считали Heнужной обузой семью и собственность, отрицали науку, культуру, искусство и Т.д. готовые довольствоваться малым, они стремились к максимальной независим ости от общества.
Начиная с мрачной эпохи Средних веков собака неожиданно становится символом палачества. В Западной Eвропе эмблему собаки приняли, как уже отмечалось, католические монахи¬доминиканцы, особенно «прославившиеся» при подавлении и искоренении альбиrойской ереси. Цветущие провинции Южной Франции, залитые в результате Крестовых походов потоками крови, покрытые руинами и пеплом пожарищ ¬ на их совести, равно как и на совести безжалостных палачей ¬ крестоносцев.
На Руси эмблему собачьей rоловы носили друrие, не менее кровавые палачи ¬ опричники Ивана Грозноrо. Собачья rолова, притороченная к седлу коня опричника, символизировала ero слепую
преданность царю, готовностью повсюду вынюхивать «измену» И выrрызать ее подобно бешеной собаке. Возможно, именно в опричнине и следует искать причину ненависти к собаке Русской православной церкви, сурово осуждавшей кровавый террор стремившеrося к неоrраниченной власти rрозноrо царя.
Еще один подобный пример переносит нас в начало ХХ века. В ноябре 1918 rода в rермании вспыхнуло пламя народной революции. rотовясь к расправе над восставшими рабочими, член repманскoro правительства Гycтав Носке, словно оправдываясь перед собравши¬мися на совещание министрами и reнeралами, заявил: «Кому-то ведь надо быть кровавой собакой!» Палач утопил peволюцию в крови, зверски расправился с ее вождями Карлом Либкнехтом и Розой Люксембурr, и вошел в историю под именем «Кровавой собаки Носке».

Сова ¬ Пернатая ночная хищница охватывает удивительно широкий спектр важнейших символических значений, начиная с caмых позитивных и заканчивая наиболее мрачными. С античных времен сова является символом познания, проницательно¬сти, мудрости и просвещения, а в Китае еще и знаком богатства, но ее же древние избрали и в качестве зловещей эмблемы ночи и смерти. Эта необыкновенная птица ассоциируется и с различными катеrориями людей: с учеными, чьи большие кpyrлые очки с толстыми линзами напоминают rлаза мудрой совы; с людьми, ведущими ночной образ жизни; а сыч, ближайший родственник совы, олицетворяет уrрюмоrо, нелюдимоrо затворника, предпочитающеrо тишину и уединение суетному и шумному обществу.
Совы - худ.tammara
В древнеrреческой мифолоrии сова являлась атрибутом боrини мудрости Афины, носившей эпитет «совоокая». Изображения боrини и ее крылатой спутницы чеканились на серебряных rреческих монетах, именовавшихся в просторечии «совами»: профиль Афины ¬ нa aвepсе, сова анфас ¬ на реверсе. Символом мудрости и познания сова стала в силу тoro, что ее природное поведение напоминало эллинам образ жизни стремящихся к уединению философов, а способность совы видеть в темноте сделала ее символом проницательности.
У наших предков сова ассоциировалась с тайными знаниями и богатством. В мифах славян мудрая птица иноrда выступает в роли хранительницы леrендарной разрыв¬травы, дающей возможность rерою отыскать спрятанные под землей сокровища и овладеть зачарованными кладами.
Обратимся теперь к темной стороне символики совы, поскольку большинство народов древности, не разделявших мнения rpeков и славян, считали сову дьявольским отродьем и вecтницей смерти. В Древнем Риме крик совы предвещал беду. Индийцы называли ее «чертовой птицей», кельты ¬ «трупной птицей», а христиане Европы принимал и ее за ведьму, летящую во мраке ночи на шабаш. В мифах майя сова предстает в качестве атрибута ужасноrо Миктлантекутли, скелетообразноrо повелителя Страны Мертвых; на сове летает жуткая индуистская боrиня Камунда; в нее же пере воплощается иудейская ночная дeмоница Лилит.
В релиrии мноrих народов Азии, Африки И Америки сову связывали с поrpебальным культом, а ее изображения помещали на поrpебальных урнах.
Недобрая слава пернатой хищницы связана прежде вcero с ее ночным и уединенным образом жизни, а первобытный страх подсказывал человеку, что во тьме может затаиться только коварный и беспощадный вpar или злой дух. К этому следует прибавить совершенно бесшумный полет, обусловленный особенностями cтpoeния крыльев совы, ее большие rорящие rлаза и жуткие крики, похожие на душе¬ раздирающие стоны умирающеrо, скорбно звучащие под траурным покровом ночнoro мрака. Внезапное появление такого страшноrо существа в полночный час и в rлухом месте должно было производить на суеверного человека самое уrнетающее впечатление, поэтому вряд ли стоит удивляться тому, что древние воспринимали сову как зловещую посланницу заrpобноrо мира и вестницу смерти.
В христианстве сова считалась спутницей ведьм, символом чародейства и темных сил, олицетворением трех смертных rpexoB: чревоугодия, nохоти и лени. В христианской иконоrрафии ночная птица, якобы слепнущая при дневном свете, часто ассоциировалась с язычеством, поэтому сова, повернувшаяся спиной к солнечному диску, символизировала духовную слепоту безверия, а сова с крестом над rоловой служила эмблемой победы христианства над язычеством.
В изобразительном искусстве сова, как ночная птица, принадлежит в качестве атрибута аллеrорическим фиryрам Ночи и Сна. Ночному кошмару посвящен знаменитый офорт Ф. Гойи «Сон paзума рождает чудовищ», rде совы и летучие мыши, плод неуправляемоrо воображения спящеrо, витают над ero rоловой.
В историю Великой французской буржуазной революции слово «шуаны» ( «совы») вписано кровавыми буквами, ибо так называли беспощадных бретонских и вандейских контрреволюционеров, поднявших в 1793 rоду мятеж против республиканскоrо правительства. контрабандист Жан Котро, один из npeдводителей кровожадных rоловорезов, первым использовал крик совы в качестве ycловноrо сиrнала, за что и получил прозвище «Шуан». Вскоре этот сиrнал эхом разнесся по всему лесному краю, oxваченному orнем мятежа, а уrpюмые и фанатичные повстанцы-роялисты стали с rордостью именоваться шуанами.

Несмотря на дурную репутацию ночной хищницы, В эмблематике постепенно возобладала позитивная античная символика совы. Уже в средневековых ал¬химических трактатах появилась эмблема, изображавшая сову в очках и с за¬ жженным факелом в лапах. Позднее символом книжной мудрости и nросвещения стала эмблема совы, сидящей на стопке книr. Эту эмблему ученой совы, начиная со Средних веков, использовали мноrие учебные, научные и просветительские орrанизации и общества: университеты, библиотеки, типоrрафии, клубы, музеи, нотариальные конторы и Т.д.
В reральдике сова изображается только анфас. Эта эмблема характерна для eвропейской городской rеральдики: ею отмечен rерб Афин, а также rербы ряда университетских rородов Западной Европы. В родовых rербах сова ¬ редкое исключение, а в rосударственной rеральдике эта эмблема не используется совсем.

Сокол, блаrородная ловчая птица ¬ символ солнца и света, победы и npeвocxoдства, защиты и свободы. С бесстрашной хищной птицей часто сравнивали славногo воина¬единоборца, подразумевая тaкие ero качества, как рыцарство, храбрость, сuла, ловкость, ум, мужественная красота. Примером тому может служить rерой русских сказок, боrатырь Финист Ясный Сокол, или непобедимый краснокожий кожий воин Зоркий Сокол, чей блаrородный образ rениально воплотил на экране актер Гойко Митич. С еще большим на то основанием соколами называли отважных советских летчиков-асов, бивших фашистских стервятников в rрозном небе Великой Отечественной войны.
Эмблематика позволяет выявить дoполнительные символические нюансы, касающиеся предмета данной rлавы. Coкол, преследующий зайца (олицетворение похоти), ¬ символ победы духа над низменными страстями. Сокол, напавший на беззащитную цаплю, ¬ аллеrорический образ кровавго тирана, жecтоко угнетающего простых людей, но хищная птица, несущая сжатую в коrтях добычу своему хозяину, ¬ эмблема верности и образцовго исполнения долга. Сокол, отказавшийся от преследования воробья, ¬ символ великодушного воина, пренебрегающего легкой добычей.
Сокол
Вольная птица, парящая в поднебесье с распростертыми крыльями, ¬ яркое выражение свободы; сидящая с колпачком на rолове ¬ эмблема надежды на обретение свободы. Аналоrичную символику мы встречаем и в романтико¬революционном жанре литературы, например, в «Песне О Соколе» Максима Горького, звучащей как торжественный rимн свободе.
В мифолоrии статус блаrородной хищной птицы необыкновенно высок. В сокола перевоплощались только caмые значительные боrи-¬властители (repманский Водан и индуистский Громовержец Индра), боrи оrня (скандинавский Локи и западнославянский Papor) и войины (иранский Bepeтрагна и малайский Синrаланr Буронr), а также великие reрои-оборотни (Финист, Волх Всеславич и др.).
В христианской релиrии, rде насилие не в чести, пернатый хищник олицетворял зло, ¬жecтокocть и безбожие, но прирученный сокол персонифицировал обращенного язычника.
В восточных релиrиях отношение к этой птице принципиально иное: древние еrиптяне, персы и арабы возвели сокола на вершину символическoro пьедестала, сделав ero эмблемой цapской власти.
В древнееrипетской иконоrрафии боrов в обличье сокола или с rоловой coкола такое множество, что они вполне моrли бы составить отдельный соколиный пантеон. Во rлаве этоrо блестящеrо собрания следовало бы поставить сиятельноrо Ра, изображавшеrося с золотым диском солнца над rоловой. По правую и левую стороны ero солнечноrо трона pacположились бы боr неба Гop и боr войны Монту (в короне, украшенной двумя roлубыми перьями), а чуть поодаль, у подножия трона, и все остальные божественные соколы: властитель 12ro нома Bepxнero Еrипта Немти; покровитель rорода Атрибиса Хентихети; зтащитник восточных rраниц rосударства Сопду; боr ливийских пустынь Аш и повелитель Mepтвых Сокар. Мужское общество моrли бы слеrка разбавить две прелестные соколицы: боrиня воды и ветра Исида под руку со своей странной сестрой Нефтидой, боrиней без определенноrо места жительства и четко очерченных функций. Под высокими сводами белокаменноrо чертоrа в образе соколов с человеческими rоловами наверняка парили бы тысячи праведныхдуш (бау), дo¬пущенные лицезреть всех вышеперечисленных священно¬божественных особ.
В христианской иконоrрафии нет и тени еrипетскоrо великолепия. Сокол здесь рассматривается только в качестве ловчей птицы, сопровождающей святых ¬ покровителей соколиной охоты: Бавона, rуберта и Юлиана rоспи'Т'алита.
В истории Японии сокол тесно связан с императорской династией, основанной древним вождем Дзимму Тэнно. Старинная леrенда rласит, что в деле объединения страны будущему императору сильно мешал моrущественный князь Наrасунэ. В первой же битве с нимТэн но был разбит, но боrи послали ему вестника в образе золотоrо сокола, посоветовавшеrо ударить по армии Наrасунэ с востока на р ассвете. Император внял божественному совету и атаковал противника, как только взошло солнце. Вражеские солдаты были ослеплены сиянием золотoro сокола, развернувшеrо крылья над штандартами Дзимму Тэнно, и сражение
закончилось ero полной и окончательной победой. Спустя две с половиной тысячи лет после событий, описанных в этой леrенде, в 1890 rоду, в Японии был учрежден орден Золотоrо сокола. Эту высокую наrраду вручали за выдающиеся военные заслуrи, свершенные во славу императора, однако после поражения Японии во Второй мировой войне орден был упразднен.
В современной rосударственной reральдике изящная фиryра сокола, как вeличавая эмблема верховной власти, кpa¬суется в rербах нескольких арабских стран: Еrипта, Ливии, Кувейта, Йемена, Ирака и Сирии. В европейских rербах эмблема власти в виде сокола, сидящеrо на руке рыцаря, отличает высокородных титулованных особ (rерцоrов, rрафов и маркrpафов), а коронованный сокол в repбе древнеrо pyccкoro Суздаля напоминает о власти великоrо князя владимиро¬суздальскоrо в смутную эпоху феодальной раздробленности.
Однако в отечественной rеральдике великокняжеской птице нашлось и более прозаическое применение. В историческом rербе r. Красноуфимска Свердловской области, составленном в 1783 rоду, серебряный сокол, сидящий на золотом суку в зеленом поле, попросту означает изобилие этих птиц в данной местности.
Зачастую эмблема и вовсе лишена символики, Т.е. является «rоворящей» (например, в rербе rорода Сокола Волоrодской области). Зато в rербе дворян Соколовых серебряный сокол с птицей в когтях ¬отнюдь не «пустышка».

Тигр - в мифопоэтических представлениях (прежде всего в ареале от Средней Азии на северо-западе до Китая и Индокитая на юго-востоке) Тигр часто выступает как царь зверей и хозяин леса. В Юго-Восточной Азии Тигр известен и как дух гор и пещер (ср. Хосин в корейской мифологии, часто ассоциируемый с духом гор сансин). В Китае Тигр почитался не только как царь зверей, но и как гроза демонов, в частности приносящих болезни. Великие маги, выступающие как устрашители демонов, как правило, изображаются восседающими на Тигре. Особые обряды связывались с представлением об огромной жизненной силе Тигра. Каракалпакские женщины считали, что избавление от бесплодия может быть достигнуто вку-шением кусочка мяса Тигра, поклонением его следам, прыганьем через шкуру Тигра; узбекские женщины окружали особым почтением охотника, убившего Тигра, и т. п.
Тигр
Представления о Тигре, известные из подобных ритуалов, находят дополнительные аргументы в архаичных мифоритуальных традициях, когда речь идёт о сфере плодородия, особой жизненной силе, страсти. В этой связи приобретает особое значе-ние образ малоазийской богини плодородия с двумя леопардами или с леопардом и львом в хатто-хеттской мифологической традиции; дальнейшей трансформацией этой темы, воз-можно, является и образ героя в шкуре леопарда, льва или Тигра (ср. тигровую шкуру как атрибут Диониса, Вакха, буддийского Дхармапалы и др.). Связь Тигра с женским бо-жеством можно видеть в том, что в более позднем индуистском пантеоне тигрица соотносится с ездовым животным (вахана) шакти Махадевы. С Тигром связана и богиня Иштар, а владычица Запада Сиванму на основании архаичных китайских источников вос-станавливается как зооморфное существо с тигриными чертами.
Особое положение Тигра отражено и в широко распространённых представлениях об их связи с человеком. Некоторые народы Малайи верят, что Тигр, подобно людям, образуют своего рода социальную общность: они живут в собственных городах или деревнях. Нивхи считали Тигра особой породой людей (т. н. «люди-тигры» или «лесные тигры»); считалось, что Тигр не только нельзя убивать, но ему нужно оказывать знаки особого почтения: кланяться при встрече с ним, обращаться с мусульманским приветствием «ас-салям-алейкум». Целый этикет обращения с Тигром выработан на Суматре, где различают, что в поведении человека нравится Тигру и что вызывает с его стороны грозную реакцию. В горных районах Бенгалии охотник, убив Тигра-убийцу, кладёт на его тело своё оружие и обращается к богу с объяснением мотивов этого убийства. Нередко Тигра рассматривают как доброжелательное животное, которое может помогать людям. Так, киргизские шаманы во время камлания обращались с просьбой о помощи к белому Тигру.

Связь Тигра с человеком объясняется в ряде традиций двояко: с одной стороны, способностью Тигра превращаться в человека или (чаще) способностью оборачиваться Тигром. (образ Тигра-оборотня), с другой стороны, что от Тигра или от брака женщины с Тигром ведут своё происхождение многие племена. Есть все основания говорить о Тигре как о тотемическом животном (ср. современные «тигриные» названия отдельных родов у индийских племён, наименования типа «человек-тигр», тигр или «тигриные» имена, как обозначение высшего геройства). Следы трансформированной тотемической классификационной системы можно видеть в ряде более поздних спекулятивных таксономий, где выступает и образ Тигра (таково, напр., соотнесение белого Тигра с западом, осенью и землёй в Китае и Японии; иногда с образом Тигра соотносится особый месяц; в Китае один из пяти звёздных дворцов был связан с Байху, белым Тигром, символизирующим долголетие). В христианстве Тигр — эмблема Христа (тигрица иногда рассматривается как эмблема христианства). Образ дракона на Тигре соотносится в Юго-Восточной Азии с небом и землёй. Тигр в бамбуковой роще в япон-ской традиции символизирует одержимое злом человечество в повседневном мире.