Полный список существ+описание

Нора - В некоторых венгерских областях ходят легенды о сверхъестественном существе по имени нора. Правда, вера в него распространена среди национальных меньшинств, поэтому считается, что он славянского происхождения. Ночью, когда все спят, нора вспрыгивает на грудь жертвы и начинает сосать кровь или молоко. Жертв норы можно опознать по отметинам на груди. Чтобы защититься от норы, достаточно натереть грудь чесноком.


Нурикабэ. Японская мифология рассказывает о странном духе в виде большой невидимой стены, загораживающей проход. Если человек куда-то опоздал, потому что долго шел пешком, то говорят, что ему помешал нурикабэ. Иногда они показываются людям в виде большой каменной стены на ножках и с маленькими ручками.
Попытка обойти вокруг нурикабэ - бесполезна, поскольку она расширяет во все стороны, но удар в более низкую часть стены заставляет ее исчезнуть.


Нэдзуми в японской мифологии - крысы-оборотни. В человеческом облике - маленькие мерзкие людишки без всяких моральных принципов, с отличным нюхом и зрением. Становятся шпионами и убийцами.

О-бакэ в японской мифологии класс потусторонних существ, которые могут изменяться и преобразовываться во что то другое. Изначально они похожи на сгустки тумана. Некоторые считают что о-бакэ своего рода призраки. Они любят пугать людей, принимая различные кошмарные облики, и живут в дуплах деревьев и других темных местах.
Слово обаке часто переводится как призрак умершего.Любое причудливое появление может называться как обаке и вызывать подозрение.


Обезьяны счастья- В арабских сказках «Тысяча и одна ночь» говорится об обезьянах, каждая из которых закреплена за отдельным человеком и каждая из них желает человеку доброго утра или доброй ночи, после чего люди с хорошими обезьянами наживают неплохие деньги, а людей с плохими обезьянами Аллах будет испытывать штрафом, который они платят. Чем красивее и богаче обезьяна, тем большее счастье может она принести и тем она тяжелее. Живут обезьяны счастья в реках (в частности в реке Тигр) и иногда их могут поймать рыбаки. Они умеют разговаривать и всё время не переставая смеются. Самые плохие их них – это кривые и хромые, это обезьяны бедняков. Обезьяны получше – с расставленными зубами, насурьмленными глазами и накрашенными руками, а вокруг пояса у них рваные тряпки. А обезьяны богачей – полностью красные, и вокруг пояса у них синяя тряпка, у них накрашены руки и ноги и насурьмлены глаза.
Однако хоть и разнятся эти обезьяны между собой, между ними всё-таки существуют солидарность и честная дружба.

Оборотень - Werewolf - чудовище существующее во многих мифологических системах. Подразумевается человек умеющий превращаться в животных либо наоборот. Животное умеющее обращаться в людей. Таким умением часто обладают демоны, божества и духи. Классическим же оборотнем считается волк. Именно с ним связывают все ассоциации рождаемые словом оборотень. Это изменение может произойти как пожеланию оборотня, так и непроизвольно, вызванное, например, определенными лунными циклами или звуками (вой).
Оборотни не подвержены старению и физическим заболеваниям благодаря постоянной регенерации (обновлению) тканей. Поэтому они практически бессмертны. Однако их можно убить, смертельно ранив в сердце или мозг, или иными способами, которые повреждают сердце или мозг (например, через повешение или удушение). Считается что серебро так же смертельно для оборотня.
Хотя по своей сущности оборотень является волком, находясь в волчьей форме, он тем не менее сохраняет человеческие способности и знания, которые помогают ему убивать. Такие вещи, как определенный выбор жертв, обход ловушек и человеческая хитрость становятся очевидными при расследовании дел, связанных с оборотнями. автор энциклопеди Александрова Анастасия
Существует несколько способов стать оборотнем:
посредством магии;
быть проклятым кем-то, кому вы причинили зло(проклятие Ликаония/Lycaeonia);
быть укушенным оборотнем;
быть рожденным от оборотня;
съесть мозг волка;
сделать глоток воды из волчьего следа в земле или из водоема, из которого пила волчья стая;
вкусить жареной волчьей плоти;
носить одежду, сделанную из волка;
родиться в канун Рождества.
В первых четырех случаях кровь человека становится зараженной или проклятой.
Человек, которая стал оборотнем не по своей воле (рождение, проклятие или укус) не считается проклятым необратимо до тех пор, пока не попробует человеческой крови. Как только он это сделает, его душа будет проклята вечно и ничто не сможет его исцелить. Но даже если он после этого не будет пробовать человеческую кровь, его душа не сможет попасть в рай и человек останется на Земле до самой своей смерти, пока на нем лежит проклятие.
Оборотней чаще всего изображают какими-то чудищами; так, например, у греков это - тощий колдун с головой осла и хвостом обезьяны. У них верят, что в мрачные зимние ночи, особенно со дня Рождества до Богоявления, оборотни шастают повсюду и пугают людей. После водоосвящения воздух очищается от этих чудищ, и они мгновенно исчезают.
На разных континентах воображение облекало человека в шкуры различных зверей: леопарда, ягуара, лисы... Но самое распространенное представление об оборотне связано с волком. С человеком, превратившимся в волка или в существо с явными «волчьими» признаками. Иногда становятся хищником по своей воле, но чаще в волка превращают злые посторонние силы. Превращение происходит с помощью подсобных средств: притираний, мазей, пояса или одеяния из волчьей шкуры. Оборотень крупнее и сильнее обыкновенного волка, а главное— преступно любит человечину.
Почему волк? На протяжении многих столетий он оставался существом вполне фантастическим — даром что охотники и крестьяне немало знали о его повадках (еще в XX веке волки изредка забегали на улицы, скажем, Парижа). Своеобразие средневековой психологии в том и состояло, что будничные наблюдения нисколько не подрубали крылья фантазии. Бестиарий верно подмечали прожорливость и силу волка, умение бесшумно подкрасться к овчарне — и тут же добавляли: от голода волк жрет землю, шея у него «негнучая» — поворачивается он только всем телом; ежели человек завидит волка в лесу первым, тот его не тронет, потеряв всю свирепость от человеческого взгляда; но уж если первым заметит путника волк — пиши пропало, человек теряет дар речи. От древних римлян пришла поговорка о молчуне: «Ты что, волка увидел?»
Поверье сохранилось, но христианский бестиарий присовокуплял совет: человек, оцепеневший от страха при виде волка, должен сбросить с себя одежду, найти два камня, стать на сброшенную одежду и колотить камень о камень, пока хищник не уйдет восвояси. Одежду, которую сбрасывает с себя человек, бестиарий уподоблял грехам, два камня обозначали когда апостолов, когда пророков, а порой — и самого Христа. Горе простаку, который воспринял бы эту аллегорию как руководство к действию и вздумал бы пугать настоящего волка своим голым телом.
Безоглядно ненавидеть волка человек тем не менее не осмеливался никогда. Что-то, пугая, притягивало.
Коварный хищник искони был естественным символом ночи и зимы. даже самой смерти (египетский бог с головой волка провожал умерших в царство мертвых). Но наши далекие предки замечали в волке и какое-то загадочное свойство, роднившее его с солнцем. Проворство? Неутомимость? То, как он «катится» вслед за добычей? Мощь и свирепость — и этого достаточно было, чтобы стать символом солнца?
В незапамятные времена многие животные перебывали тотемами. Ни в какого хищника охотники и воины не перевоплощались столь самозабвенно и истово, как в волка: свирепость, выносливость, удачливость зверя восхищали первобытное сознание. Не могло это кончиться добром.
Геродот передавал рассказ о некоем североевропейском племени, члены которого ежегодно на несколько дней превращались в волков. Такой «манией величия» страдали многие племена в разных концах Европы. Например, у балтов были воины — слуги бога-волка, которые шли в бой буквально белены объевшись (принятие наркотика было частью ритуала). Во время сражения такие воины в своей галлюцинации счита-ли себя волками. Кое-кто из них безвозвратно застревал в образе волка — и тогда человека-волка убивали, чтобы он не нанес ущерба стадам...
Германские воины-волки, по преданию, так свирепы, что не нуждались в оружии и убивали врагов своими щитами. Но саги повествуют и о кровожадных разбойниках. тоже мнивших себя волками. Это не мешало верить, что героические предки со смертью превращаются в волков, и боги скандинавов и германцев — Один, Вотан — сам»» были подобны воинам-оборотням. А конец мира представлялся как пришествие Фенрира — вселенского Волка, который откроет пасть от эемлм до неба и пожрет все и всех (даже Одина).
Древние греки начинали с поклонения Зевсу Ликейсиному («ликос»—значит волк) Когда-то этот вол кол сдобны и бог «требовал» человеческих жертв, и лишь позже, во вре-мена олимпийской религии. возник миф о царе Ликаоме, которого Зевс превратил в волка, ибо тот дерзнул угостить верховного бога челове-чьим мясом. Аполлон также был богом-оборотнем, одно из его имен — Ликейос. (В «Илиаде» Гомер называет Аполлона рожденным от волчицы; там же, кстати, следует рассказ о человеке-оборотне).

В Аркадии, где Ликаон считался основателем государства и первым царем, проходили пышные празднества — Ликайи, во время которых посвящаемые становились волками на девять лет — после того, как они собственноручно приносили человеческую жертву. Торжественно проходили в Древнем Риме и волчьи празднества — луперсалии: ведь легендарные основатели «Вечного города» были вскормлены волчицей...
Здесь какая-то философская бездна: отчего зверь, ничем не угодивший человеку, вновь и вновь оказывается мил человеческому сердцу? Неужели это всегонавсего. как писал Юнг, общность вины за давнее каннибальство? Но какая у нас об-щность вины с сереньким волчком из колыбельной, с Серым волком, помогавшим Ивану-царевичу, с волками, воспитавшими Маугли?..
Другое очевидно. Человек слишком часто прикрывался серой шкурой в поисках силы. ловкости, и самое главное, безнаказанности. Нельзя так долго играть с огнем. И искра привела к пожару. В дальнем углу сознания тлело и временами — то в одном, то в другом человеке разных эпох — вспыхивало особого рода безумие — ликантропия. Состояние, в котором человек воображает себя волком и становится социально опасным, способным на любое насилие и на убийство.
Христианство яростно искореняло все волчьи культы как языческие, и в конце концов «положительный образ» волка остался только в фольклоре. Первые отцы церкви решительно отрицали и само вероятие превращения человека в животное, но вот в раннем средневековье теологи заколебались. Святой Бонифаций из Майнца еще не верил, что дьявол способен превратить человека в волка, но уже не сомневался, что человек своей злой волей может стать зверем. Самого сатану все чаще рисовали в облике волка. Люди — божьи овцы, их поглотитель — волк, враг божий... Папские буллы XV века против колдовства и ересей подогревали страсти вокруг перевоплощений дьявола в человеке, а человека — в волка.
Первая массовая истерия— выявление и преследование оборотней (в том числе оборотней собак и кошек!) — прокатилась по Европе в XIV веке. Два столетия спустя оборотомания достигла нового пика. Следующая (последняя) массовая вспышка длилась во Франции с 1570 до 1610 года и сопровождалась небывалой «теоретической дискуссией». Покуда крестьяне забивали кольями всех подозрительных прохожих, а суды приговаривали к сожжению одержимых ликантропией (а вкупе и невинно оболганных), ученые мужи писали трактаты, магистерские диссертации и памфлеты на тему оборотничества.

Ликантропия оказалась важным оселком для проверки соотношения сил бога и дьявола, а потому и предметом яростных теологических битв. Если бог всесилен, то как он допускает бесчинство дьявола — превращение им человека в волка? Один ученый восклицал: «Тот, кто смеет утверждать, что дьявол в силах изменить облик творения божьего, тот утратил разум, тот не ведает основ истинной философии». Другой возражал: если алхимик может превратить розу в вишню, яблоко — в кабачок, тогда и сатана способен менять облик человека... силой, данной богом!
Самым нашумевшим случаем был процесс в XVI веке над неким Жилем Гарнье, наводившем ужас на жителей северных французских деревушек. По мнению современников, нищий бродяга Гарнье встретил в лесу дьявола, продал ему душу, а взамен получил снадобье, благодаря которому мог превращаться в волка. Так или иначе Гарнье действительно загубил множество душ: насиловал женщин, занимался убийством детей, людоедством, отгрызал у трупов убитых им мужчин гениталии... Его поймали, допрашивали и пытали в Доле в 1574 году. Протоколы допросов и сейчас читаются как детективный роман.Автор Электронной Мифологической энциклопедии Александрова Анастасия myfhology.narod.ru
Подобных протоколов сохранилось немного, документированы единичные случаи ликантропии из тысяч и тысяч. Психоз «помогал» во времена дичайшего голода: позволял людям или списывать на оборотней людоедство, или же безумием «заслониться» от бога, когда отчаяние приводило к людоедству.
Теологические споры завершились выводом, что дьявол не превращает человека в волка, а только одевает его облаком и заставляет других видеть в нем зверя. Рождается оборотень от нормальной женщины, грешившей с бесом. Или с оборотнем. Едва она забеременела — возврата уже нет, дитя обречено темным силам. Более обычный случай появления оборотня:
вселение в человека дьявола или колдовство. В обоих случаях жертва никакой силой воли не может справиться с роковой метаморфозой. Можно также заразиться ликантропией при контакте с оборотнем — через порез на коже, если туда попадет слюна человекозверя, или от укуса. (Впрочем, варварский аппетит чудовища редко ограничивается укусом...) В некоторых восточноевропейских преданиях на оборотня нет никакой управы — даже крестом нельзя отвадить! По сербским поверьям, можно обезопасить дом от оборотней, натерев его по щелям чесноком. Убить оборотня можно лишь серебряной пулей или жезлом, благословенным в той или иной церкви...
Особые случаи оборотничества — когда зло само ищет выход из человека, и он сам норовит стать монстром. Во время ведьминых шабашей такие люди на перекрестках дорог или опушках леса оставляют клочки своих волос, кожи. капельки крови. Дьявол собирает это приношение и одаряет негодяев особым втиранием, составленным из частей жабы, змеи, ежа, лисицы и, разумеется, волка. В полнолуние мерзавец обратится в оборотня. В быту оборотня можно опознать по запавшим глазам, которые светятся в темноте, по шелудивым ногам, по шерсти на ладони, по тому, что указательные пальцы у них длиннее средних, а при нарождающемся месяце на бедре выступает тайный знак...
Оборотню в «большой литературе» не повезло. Сюжет использован доброй сотней писателей — начиная с эпохи романтизма в моду вошло демоническое и иррациональное, и оборотень стал перебегать из романа в роман. Но настоящих удач не было. Даже с конвейера Дюма-отца оборотень вышел какой-то анемичный и совершенно нестрашный...
Но зато отыгралось на оборотнях кино! Со своего первого экранного появления в 1913 году человековолк прочно утвердился в массовом кинематографе. В 1981 году приза «Оскар» удостоился герой фильма «Американский оборотень в Лондоне» — «за лучший грим»! Сюжет картины немудрящий, но техническое совершенство съемок сразило даже привычных ко всему зрителей: волчьи клыки, шерсть, морда вырастали прямо на глазах — крупным планом, так сказать. без подделки.
Находку поспешили тиражировать в новых фильмах об оборотнях. Как и в других случаях, коммерческий успех в массовом кинематографе одновременно свидетельствует о закате доброго старого мифа...
Превращения в волка современный человек боится в последнюю очередь. В круго-верти городских буден не превратиться бы в автомат! Или. как подсказывают те же фантастические кинозрелища, в инопланетянина. Те тоже «произрастают изнутри» человека, узурпируют и тело его и сознание. Хоть волком вой от подобных фантазий!
Оборотень как фантастическое существо просуществует еще долго. Наверно, пока жив его основной компонент — человек, существо совершенно фантастическое и непредсказуемое. И только когда ненависть человека к человеку наконец окажется выдумкой, которую мы долгое время — веков сорок — принимали за правду, а недоверие превратится в смешной пережиток, вздорная фантазия о человеко-нечеловеке останется невостребованной.

Овинник - Гуменник - в славянских поверьях помощник домового - домовой дух - главный в овине и сарае. Следит за скотиной, гривы любимым лошадям расчесывает, а так же любимым домашним животным - котам и собакам . Следит чтобы лиса малых утят и цыплят не утащила.
Описания овинного духа немногочисленны и вполне определенны: как и другие духи – обитатели крестьянского подворья, он чаще слышим, чем видим.
Овинник (подовинник) может быть громадным черным котом «с глазами как угли» (Яросл.); он появляется в облике собаки (Новг.); темен, лохмат, мохнат, оборачивается медведем (Влад.). Однако чаще всего овинный – человек: он обычного роста, но с всклокоченными, «дымными» волосами (Волог.); (так же описывали Архангельские крестьяне и овинницу); очень высокий (Олон.); овинный «хозяин» старик или покойник, а также может принять облик кого-то из членов семьи. «Молотили мы в усадьбе на Пулове. Вечером, когда уже совсем посадили овин, затеплили теплинку, сели все в подовине, разговариваем, кто что рассказывает. Как вдруг рявкнет наверху, да таково толстым голосом, да как ударит в дверцу; мы тут все испугались и притихли, потому что знали, что наверху никого нет... Значит, это был не кто иной, как он. Выйти из подовина боимся, но я был посмелее других. «Братцы! – говорю. – Я пойду вперед, а вы сзади!» Вышел этто и вижу, как старик прошел мимо и прямо опять прошел наверх. Мы туда за ним, нас было шестеро. Поискали, поискали да никого так и не нашли» (Новг.),
На традиционное местообитание овинника указывает одно из его имен: подовинник. По поверьям, он сидит в нижней части строения, где разводится огонь, в яме под сушилом. Говорят, что он «следит за работой»; иногда овинный сам трудится в овине, приняв облик крестьянина (Новг.). Овинник – полновластный «хозяин» овина, но он не любит не только когда его видят, но и упоминают попусту: «Лет восемь тому назад молотили мы [..,] последний овин да вечером легли в подовине спать. Нас в овине было пять человек. Один из мужиков, Егор, и говорит: «Ну и подовиннику теперь весело, ишь как нас много!» Скоро все уснули. А я с Егором лег рядом, лежим, не спим. Вдруг слышим, что кто-то сверху снопы перекладывает. Егор меня спрашивает: «Неужели уж Анисим пришел и сваливать начал?» Сами испугались. Потом опять затихло. Вдруг стукнуло в ворота. Мы думали, что и вправду Анисим идет. Потом и начало молотилами да граблями кидать, только стукотня идет; так и не спали до утра. Утром нашли все разбросанным: грабли, молотила – все раскидано по гумну. С тех пор полно под-овинника поминать на ночь в овине» (Новг.).
Овинный «хозяин» гневается, когда к нему относятся без должного уважения, мешают, пытаются выжить с его любимого места у огня: «В овинах живут овинники, которые имеют вид старика. Однажды крестьянин деревни Острова пришел сушить овин, видит – у теплины сидит овинник и печет картофель! Мужик сотворил молитву и ожигом (палкой, которою шевелят огонь в теплине) хватил нечистого наотмашь. Овинник побежал и с угрозою произнес: «Я тебе припомню!» На другой день овин и сгорел» (Волог.).
Овинный ревностно следит за тем, чтобы овин не топили в неустановленные, праздничные дни. Согласно обычаям, овины начинали топить приблизительно со дня Феклы Заревницы (7 октября). Этот день, а также Воздвиженье (27 сентября) и Покров (14 октября) считались «овинными именинами»: овин «отдыхал», а молотильщиков, овинного «хозяина» или даже сам овин угощали, чаще всего кашей, пирогами. Приносили в овин и петуха (Костр.). Тех, кто нарушал праздники, овинник наказывал. По рассказу из Калужской губернии, он согнул в дугу силача, топившего овин в день Феклы Заревницы. Он мог сжечь овин, погубить находящихся в нем людей.
Время окончания работ в овине – также праздник, «овинные именины». В Московской губернии овину в этот день приносили угощения; на Вологодчине низко кланялись и говорили: «Спасибо, батюшко-овинник, послужил ты нынче верой и правдой!»; в Новгородской губернии овинного благодарили: «Спасибо, хозяинушко батюшко, что подсобил обмолотиться!» (а при начале обмолота просили у «хозяина» разрешения топить овин). В Сибири после завершения работ в овине оставляли гостинцы и необмолоченный сноп «суседку-овинному». Чествовали овин и овинника и в день Кузьмы и Демьяна, 14 ноября, когда несли в овин кашу и ходили «проздравлять» (Волог.).
И овин, и овинный «хозяин» во всех этих поверьях и обычаях предстают живыми существами, обращаться с которыми нужно с почтением и опаской. В овине сушатся и обмолачиваются снопы, приумножается достаток семьи, в то же время в нем легко возникают пожары, которые во многих губерниях России приписывались гневу или причудам овинного «хозяина».
Бережное и суеверное отношение к овину, стремление умилостивить его очень давнее: «В летописи мы встречаем точные и определенные указания на то, что овины служили у наших предков-язычников местом поклонения огню... «и огневи молятся под овином», – говорит летописец. Сам овинник – дух, охраняющий овин, есть, по всей вероятности, не что иное, как олицетворение овинного огня» [Балов, 1901А].
Тем не менее считать овинника лишь олицетворением огня нельзя. Он полновластный «хозяин» всей постройки, связан с хлебом, растительностью, плодородием, с благополучием семьи. Овинник (иногда смешиваемый с покойниками), возможно, и предок, покровитель семьи.
Облик овинника сложен, двойствен и вызывает у крестьян противоречивые чувства: связанный с огнем, жестокий и своенравный овинный может «запихать в печь», сжечь, убить; на Вологодчине крестьяне старались не топить овин поодиночке. Тем более опасались ночевать в овине. С другой стороны, овинный «хозяин» мог дать хороший примолот (Волог.), он покровитель семьи, «милостивый», он «чужому не выдаст», надо только помолиться ему. Можно и безопасно ночевать в овине, если сказать: «Овинный батюшко, побереги, постереги от всякого супостата» (Олон.). В рассказе из той же Олонецкой губернии овинянник спасает парня от преследующей его покойницы.
Овинный знает и предсказывает будущее; он участвует в святочных гаданиях (гладит мохнатой лапой «к добру», а «голой» – «к худу»). Он может одарить заслужившую его расположение девушку. «Девка кладет ночью руку в овинное окно: коли никто не тронет, в девках сидеть; голой рукой погладит – за бедным быть; мохнатою – за богатым» [Даль, 1881].
Увидеть овинного можно было на Пасху, но вообще видеть его считали нежелательным: овин и его «хозяин» вызывали и чувство почитания, и чувство суеверного страха.

Овинник - Гуменник.
На деревенских задворках торчат безобразные, бревенчатые строения – овины. Словно чудовища с разинутой черной пастью, готовой проглотить человека целиком, обступают они со всех сторон ряды приземистых жилых изб. В сумерки, а особенно ночью, на утренних зорях овины своим неуклюжим видом настраивают воображение простою человека на фантастический лад и будят в душе его суеверный страх. Задымленные и почернелые как уголь, овины являют из
себя (как подсказывает загадка) "лютого волчища, у него выхвачен бочище, не дышит, а пышет"
Так как без огня овин не высушишь, а сухие снопы - что порох, то и суждено овинам гореть. И
горят овины сплошь и рядом везде и каждую осень. Кому же приписать эти несчастья, сопровождающиеся зачастую тем, что огонь испепелит все гумно со всем хлебным старым запасом и новым сбором. Кого же винить в трудно поправимом горе, как не злого духа и
притом совершенно особенного.
Вот он и сидит в нижней части строении, где разводят теплины и днем пекут деревенские ребята картошку - сидит в самом углу подлаза, днем и ночью. Увидеть его можно лишь во время Светлой заутрени Христова дня: глаза у него горят калеными угольями, как у кошки, а сам он похож на огромного кота, величиной с дворовую собаку, - весь черный и лохматый. Овинник умеет лаять по-собачьи и, когда удается ему напакостить мужикам, хлопает в ладоши и хохочет не хуже лешего. Сидеть под садилом в ямине (отчего чаще зовут его "подовинником") указано ему
для того, чтобы смотреть за порядком кладки снопов, наблюдать за временем и сроками, когда и как затоплять овин, не позволять делать этого под большие праздники, особенно на Воздвиженье в день и Покров, когда, как известно, все овины бывают "именинниками" и, по старинным деревенским законам, должны отдыхать (с первого Спаса их готовят). Топить овины в заветные дни гуменник не позволяет: и на добрый случай - пихнет у костра в бок так, что едва соберешь дыхание; на худой же конец – разгневается так, что закинет уголь между колосниками и даст
всему овину заняться и сгореть. Не позволяет также сушить хлеба во время сильных ветров и безжалостно больно за это наказывает.
Гуменник, хотя и считается домовым духом, но самым злым из всех: его трудно ублажить-смирить, если он рассердится и в сердцах залютует. Тогда на овин рукой махни: ни кресты по всем углам, ни молитвы, ни икона Богоматери Неопалимой Купины не помогут, и хоть шубу выворачивай мехом наружу и стереги гумно с кочергой в руках на Агафона-огумен-
ника (22 августа). Ходят слухи, что в иных местах (например, в Костромской губернии) овинника удается задабривать в его именинные дни. С этой целью приносят пироги и петуха: петуху на пороге отрубают голову и кровью кропят по всем углам, а пирог оставляют в подлазе. Однако сведующие люди этим приемам не доверяют и рассказы принимают за сказки.
В Брянских лесных местах (в Орловской губернии) рассказывают такой случай, который произошел с бабой, захотевшей в чистый понедельник в риге лен трепать для пряжи. Только что успела она войти, как кто-то затопал, что лошадь и захохотал так, что волосы на голове встали дыбом. Товарка этой бабы со страху кинулась бежать, а смелая баба продолжала трепать
лен столь долго, что домашние начали беспокоиться. Пошли искать и не нашли: как в воду канула. Настала пора мять пеньку, пришла вся семья и видят на гребне какую-то висячую кожу. Начали вглядываться и перепугались: вся кожа цела, и можно различить на ней и лицо, и волосы, и следы пальцев на руках и ногах.
В Смоленщине (около Юхнова) вздумал мужик сушить овин на Михайлов день. Гуменник за такое кощунство вынес его из "подлаза", на его глазах подложил под каждый угол овина головешки с огнем и столь застращал виновною, что он за один год поседел как
лунь. В вологодских краях гуменника настолько боятся, что не осмеливаются топить и чистить овин в одиночку: всегда ходят вдвоем или втроем.
Из Калужской губернии (Мещерского уезди) получились такие вести. Лет 40-50 тому назад одного силача, по имени Валуя, овинник согнул в дугу на всю жизнь за то, что он топил овин не в указанный день и сам сидел около ямы. Пришел этот невидимка-сторож в виде человека и начал совать Валуя в овинную печку, да не мог изжарить силача, а только помял его и согнул. Самого овинника схватил мужик в охапку и закинул в огонь. Однако это не прошло ему даром: выместила злобная нечисть на сыне Валуя – тоже детине и силаче и тоже затопившем овинный пол в великий праздник: гуменник поджег овин и спалил малою. Нашли его забитым пол стену и все руки в ссадинах - знать, отбивался кулаками.
На кулаках же ведут свои расчеты вес эти духи и тогда, когда случается, что они между собою нс поладят. Вот что пишут на этот счет из Белозерского уезда Новгородской губернии.
К одному крестьянину нриходиг вечером захожий
человек и просит:
- Укрой меня к ночи - пусти ночевать.
- Вишь, у самого какая теснота. Ступай в баню: сегодня топили.
- Ну, вот и спасибо, я там и переночую.
На другое утро вернулся чужак из бани и рассказывает:

"Лег я на полок и заснул. Вдруг входит в баню такой мужик, ровно бы нодовинник, и говорит:

- Эй, хозяин. На беседу к себе меня звал, а сам путаешь ночлежников: я вот его задушу.
Поднялась той норой половица, и вышел сам банник.
- Я его пустил, так я его и защищаю. Не тронь.
И начали они бороться. Боролись долго, а все не могут одолеть друг друга. Вдруг банник крикнул:
- Сыми крест да хлещи его.
Поднялся я кое-как, стал хлестать, - оба они и пропали".

Угождения и почесть гуменник так же любит, как все его нечистые родичи. Догадливые и статные люди не иначе начинают топить овин, как попросив у "хозяина" позволения. Вологжане сохраняют еще такой обычай: после того как мужик сбросит с овина последний сноп, он, перед тем как ему уходить домой, обращается к овину лицом, снимает шапку и с низким поклоном говорит: "Спасибо, батюшка-овинник: послужил ты нынешней осенью верой и правдой".
Не отказывает овинник в своей помощи (но чаще и предсказания судьбы) и тем девицам, которые настолько смелы, что дерзают мимо бань ходить гадать к нему на гумно. Та, которой досталась очередь гадать первой, поднимает на голову платье (как и в банях) и становится задом к окну сушила:

- Овинник-родимчик, суждено, что ли, мне в нонешнем году замуж идти?

А гадают об этом всегда на Васильев вечер (в канун Нового года), в полночь между вторыми и третьими петухами (излюбленное время у овинника и самое удобное для заговоров).
Погладит овинник голой рукой - девушка будет жить замужем бедно, погладит мохнатой – богато жить. Иные в садило суют руку и делают подобные же выводы смотря по тому, как ее погладит. А если никто не тронет - значит в девках сидеть.

Огневушка-Поскакушка – в русских сказаниях махонькая сначала девчоночка, вроде куколки, с ладошку величиной, с рыжими волосами в голубеньком сарафанчике и с голубым платочком в руке.
Огневушка – хозяйка верхового золота, которое хранится в верхних пластах земли. Также она зимой лето умеет делать – протанцует этак пару кругов – земля вокруг неё и оттает, даром что снег вокруг, трава зазеленеет, цветы расцветут.
Есть у неё также волшебная лопатка, изоржавевшая вся и с расколотым черенком. Но в ней чудесные свойства: помогает она зарубки сделать, место, где золото хранится, отметить, а кроме того в снегу согревает и куда надо выводит. На ней по ржавчине золотые таракашки посажены. Целых шесть штук.
Появляется она в кострище, иногда в дыму и очень редко вообще без них. Танцуя и вместе с тем, увеличивая круги вокруг огнища, она понемногу подрастает и под конец становится размером с настоящую девчонку.
Если она в дыму появилась, то значит, сарафан у неё и платочек потемнее будут.
Она может выходить и входить в землю.
А по чему она пройдёт, на том следы её ног выгорают.
Главный её противник – филин. Если он после того, как Поскакушка засвистит, захохочет, никакого золота там и в помине не будет.
Она может проходить сквозь предметы, хотя и не любит этого делать.

Одрадек - Некоторые говорят, что слово "одрадек" славянского происхождения, и пытаются этим объяснить его форму. Другие, наоборот, полагают, что оно происхождения германского, допуская лишь влияние славянского. Неуверенность обоих объяснений приводит к мысли что оба они неверны тем более что оба не дают внятного толкования слова.
На первый взгляд существо называемое "одредек" напоминает плоскую зубчатую катушку для ниток и действительно как будто обмотано нитками, вернее обрывками ниток самых разных сортов и цветов, спутанных и кое где скрученных. Но ордрадек - это не просто катушка, ибо из середины звездочки торчит маленький деревянный колышек и к нему под прямым углом присоединена другая палочка. Благодаря этой палочке и одному из зубчиков самой катушки существо это может стоять как бы на двух ножках.
Очень хочется верить, некогда оно имело разумную форму, оправданную какой-то целью, и теперь представляет обломок чего-то. Любое пристальное изучение этой штуковины невозможно так как одрадек весьма подвижен и в руки не дается. автор энциклопеди Александрова Анастасия
Обычно он прячется на чердаке, или на лестнице, в коридоре, или прихожей. Иногда проходит месяц за месяцем, а одрадек нигде не появляется; по видимому, он переселяется на время в другие дома так как по прошествии времени он снова возвращается домой.

Олгой-хорхой в переводе с монгольского языка означает кишка-червяк, то есть, проще говоря, очень большой червяк. Существует он в легенде, широко распространенной среди жителей Центральной Азии. По этой легенде, олгой-хорхой обладает какой-то таинственной способностью убивать свою жертву на расстоянии, то есть убивать, не кусая.


Они - в японской мифологии - Большие злобные клыкастые и рогатые человекоподобные демоны, живущие в Аду (Дзигоку). Очень сильны и трудноубиваемы, отрубленные части тела прирастают на место. В бою используют железную палицу с шипами (канабо). Носят набедренную повязку из тигровой шкуры. Несмотря на свой внешний вид, очень хитры и умны, могут превращаться в людей. Любят человеческое мясо. Считается, что люди, не контролирующие свой гнев, могут превратиться в они. Особенно это относится к женщинам. Иногда бывают добры к людям и служат их защитниками.
Слово "oni" переводится как "скрытый, туманный" , поскольку они были первоначально невидимыми духами или богами, которые вызвали бедствия и болезни. Эти туманные существа могли также принимать множество форм, чтобы обмануть (и часто съесть) человека. Таким образом китайский характер значения "призрака" стал использоваться для этих бесформенных существ.
Описания они значительно различаются, но обычно их все же изображают как отвратительные, гигантские существа с острыми когтями, дикими волосами, и двумя длинными рожками, растущими из головы. Они - гуманоид по большей части, но иногда, их показывают с неестественными особенностями, такими как нечетные числа глаз или дополнительных пальцев на руках и ногах. Их кожа может быть разных цветов, но красный и синий особенно распространены.
Они были первоначально невидимы, и воплощали горы, ветер, гром и другие природные силы, но стали наделяться человеческими качествами, отнюдь не самыми лучшими. Их образы стали скрещиваться с ракшасами из индийской мифологии, голодными призраками Гаки, и дьявольскими подчиненными Эммы-Дэйо, иначе - они стали (красный людоед) и ао-ониi (синий или зеленый людоед), тот кто наказывает грешников в Аду.
Традиционно они был духом горы, которого попросили защищать город, или по крайней мере не разрушать его. Землетрясения и вулканы были весьма распространены и считалось, что именно они вызвал их из-за недовольства людьми в деревнях, живущих вокруг гор. В некоторых местах Они рассматривали как божество горы.

Онокентавра не следует путать с греческим кентавром. Тот — человекоконь. Этот же — получеловек-полуосел в средневеговой европейской мифологии. Он сочетает «в себе две природы: возвышенную и низменную», олицетворяя собою двоедушного человека, помышляющего о добре, но не имеющего сил отступиться от грехов.

Оплетай - по русским поверьям - фантастическое существо, "оплетающее" людей.
В южносибирских поверьях оплетай - "чудовище, похожее на человека и питающееся его кровью". Оплетай "сторожит с дерева странников и, бросаясь на них, сначала оплетает рукими и ногами, а потом, прокусив шею, высасывает кровь". автор энциклопеди Александрова Анастасия
Несомненно это говорит о прямом сходстве оплетая с вампиром. Это видит и О. Гуляев сообщивший сведенья об оплетае, (Гуляев 1848 г.) Уточним, однако, что мотив "оплетания людей" для общерусских поверий об вампирах - упырях не характерен.

Орк - Orc - английской мифологии мерзкие фейри. Очень глупое и злобное существо, чрезвычайно кровожадное , просто без меры. Они боятся солнечного света и живут под землей или в недрах гор , в темных сырых пещерах, выходя на поверхность только ночью. Орки обычно служат темным силам. По функциям и повадкам сходи с Красными шапками.
По Толкиену орки - переродившиеся в злобных существ эльфы, собравшие в себе самые отвратительные качества. Это воины, они предпочитают ятаган и копье. Орки всегда нападают отрядами и побеждают, опрокинув противника числом. На вид они, ужасны. Клыкастые злобные морды, горящие зловещим огнем глаза и болотно-коричневая кожа.
По Толкиену: О тех несчастных, которые были захвачен Мелькором, мало что известно достоверно. Но все же мудрость Эрессе правдиво говорит, что всех тех Квенди, кто попал в лапы Мелькора до разрушения Утумис, заключили в темницы и медленными и жестокими действиями развратили и обратили в рабов. И из них Мелькор вывел отвратительную расу Орков - из зависти к Эльфам и в насмешку над ними, и Орки впоследствии стали наиболее ожесточенными врагами Эльфов. Потому что Орки жили и умножались подобно детям Илюватара: ведь Мелькор со времени его отступничества в Аинулиндале не мог создать ничего живого, даже подобия жизни. Так говорят мудрые.
Но глубоко в своих черных сердцах Орки таили отвращение к хозяину,
которому они служили из страха - единственному виновнику их ничтожества.
Это, возможно, было самым подлым делом Мелькора, наиболее ненавистным Илюватару.
Теперь Орки, умножившиеся во мраке земли, стали сильными и злобными, а их темный владыка вложил в них страсть к разрушениям и убийствам.

Орф (Орт, Ортр) - в греческой мифологии страшный двуглавый пес, охраняющий коров великанаГериона, которые паслись на зеленых, обдуваемых мягким западным ветром лугах острова Эрифия. Сын Тифона и Ехидны, брат Цербера, Химеры, Немейского льва, фиванской Сфинкс ( по другим мифам, ее отец). Орф был убит Гераклом, которому царь Микен Эврисфей велел добыть коров Гипериона. (десятый подвиг Геракла)

Оуробор или уроборос - Ouroboros- змея, кусающая свой собственный хвост. Это древний символ бесконечности Вселенной и времени, круговорота жизни. Иногда оуробор изображали как эмблему смерти и рождения.
Для нас Океан — это море или система морей; для греков он был просто рекой, кольцом окружавшей землю. Из него вытекали все земные реки, сам же он не имел ни устья, ни начала. Он был также богом, или Титаном, возможно древнейшим из титанов,— Сон в песни XIV «Илиады» называет его прародителем богов. В «Теогонии» Гесиода он — отец всех рек на земле, а число им три тысячи, главные из них это Алфей и Нил. Реку Океан обычно изображали в виде старца со струящейся бородой, но по прошествии веков люди придумали для него более удачный символ.
Гераклит говорил, что начало и конец окружности сходятся в одной точке. Хранящийся в Британском музее греческий амулет третьего века представляет нам образ, лучше иллюстрирующий бесконечность: змея, кусающая свой хвост, или, по изящному выражению аргентинского поэта Мартинеса Эстрады, «начинающаяся с конца своего хвоста». История гласит, что королева Шотландии Мария велела выгравировать на золотом перстне слова «мое начало — мой конец», возможно имея в виду, что истинная жизнь начинается после смерти. Уроборос (по-гречески «пожирающий свой хвост») — ученое название этого существа, вошедшее в средние века в обиход алхимиков.
Окружающая мир кольцом змея есть также в скандинавской космологии, она называется Мидгардсормр — буквально «срединный червь», поддерживающий землю. Снорри Стурлусон в Младшей Эдде пишет, что Локи родил волка и змея. Оракул предупредил богов, что от этих существ будет земле погибель. Волка Фенрира привязали веревкой, сплетенной из шести фантастических вещей: «из шума падения кота на лапы, из женских бород, из корней скалы, из сухожилий медведей, из дыхания рыб и из слюны птиц». Змей Йормунганда «бросили в море, окружающее землю, и там он вырос такой огромный, что и теперь окружает землю, кусая свой хвост.
В Йотунгхейме, краю великанов, Утгард – Лори предлагает на спор богу Тору поднять кота; напрягая все силы, Тору удается чуть оторвать от земли только одну из кошачьих лап. Кот этот – на самом деле змей. Тор был обманут силою волшебства.
Когда настанут Сумерки Богов, змей проглотит землю, а волк - солнце.
Ouroboros - древний символ алхимии, изображающий змею или дракона [напоминающего ДНК], которая глотает собственный хвост, постоянно создавая себя заново и формируя круг. Это - Колесо Времени - Колесо Алхимии

Ouroboros связан гностической традицией. Это представляет циклический характер вещей, вечного возвращения.
Именно греческие философы дали название пожирающей свой хвост змее - Оуроборос - что означает ("пожиратель хвоста").
В скандинавской мифологии тоже имеется похожий змей Ермунгад, который становился настолько крупным, что смог окружить мир и схватить свой хвост в зубы.
Индуистская Мифология - дракон, окружающий черепаху, которая поддерживает четырех слонов, которые несут мир.
Гигантский Змей или дракон также появляются в мифологии ацтеков, китайце, и индейской мифологии.
Христиане приняли Оуробороса как символ ограниченных границ этого мира.

У Оуробороса есть несколько значений, вплетенных в его образ. В первую очередь это символика самой змеи, резкой, пожирающей, съедающей ее собственный хвост. Это символизирует циклическую Природу Вселенной: создание из разрушения, Жизнь из Смерти. Оуробороса ест свой собственный хвост, чтобы выдержать его жизнь в вечном цикле возобновления.

Алхимически, Оуробороса используется в качестве символа очищения. Оуробороса был и является Мировой Змеей, окружающей Землю.

Символику Оуробороса так же ассоциируют с нашей Галактикой Млечный путь.

Паваро – дальний итальянский родственник бильвизов. Он сторожит поля и жестоко карает воришек, приходящих по ночам за спелым горохом, - откусывает им ногти. У паваро собачья голова, огненные глаза и пасть огромных размеров, из которой торчат железные клыки. Его руки способны вытягиваться в длину на несколько метров.

Пак (Пэк) - В английском фольклоре самый известный из хобгоблинов. Как и все прочие хобгоблины, паки обладают способностью к оборотничеству; кроме того, они охотно помогают людям, выполняя ту же работу что и брауни. Тем не менее, паков нередко отождествляли с бесами. Любимая забава паков -- сбивать с дороги путников. Подобно другим хобгоблинам, паки не терпят неверных влюбленных. Как и брауни, пака можно прогнать, предложив ему в дар новую одежду (а сделать такой подарок, что называется. подмывает - ведь паки. как утверждается в сказках, расхаживают обнаженными).

Пегас - Prgasus - в греческой мифологии крылатый конь. Сын Посейдона и горгоны Медузы. Родился из туловища убитой Персеем горгоны.Имя Пегас получил оттого, что родился у истоков Океана (греч. «источник»).
Пегас вознесся на Олимп, где доставлял Зевсу громы и молнии. Пегаса так же называют конем муз, так как он опытом выбил из под земли Гиппокрену - источник муз, обладающий свойством вдохновлять поэтов. Пегаса подобно единорогу можно поймать только золотой уздечкой.
По другому мифу, боги подарили Пегаса. Беллерофонту, и тот, взлетев на нём, убил крылатое чудовище химеру, опустошавшее страну. Ударом копыта Пегас выбил на Геликоне источник Гиппокрену («лошадиный источник») (Paus. IX 31, 3), вода которого дарует вдохновение поэтам.

Пери (Пари) - в мифологии среднеазиатских и кавказских народов преимущественно женские добрые или злые духи, связанные с водной стихией и плодородием. Они нередко проявляют благосклонность к человеку, становятся женами героев, одаряют человека даром предвидения будущего, исцеляют его от болезней предстают в виде очень красивых женщин.

Перитон. Peryton - Острова Средиземного моря, Гибралтарский пролив. По рассказам жителей этого острова, многих моряков и одиноких путников подстерегало опасное существо - крылатый зубастый олень с лебедиными крыльями, волчьими зубами, который пожирал людей. Он никогда не касался земли и лишь летал по воздуху. Считалось, что в этих чудищ (по некоторым рассказом перитон был не одинок) вселяются души пропавших без вести моряков. Лишь вдовы их рыбацких хижин не боялись их. Увидев на земле прерывистый пунктир человеческой тени, они смело выбегали навстречу, называя имена тех, кого не дождались из плаванья. Если Перитон услышит имя того, кем был при жизни, он впервые прервет свой смертельный полет и заплачет, грянувшись о землю, как опомнившийся от тяжелого сна человек. И вдова на миг увидит в преобразившемся чудище образ того, кого ждала.

Пикси - Pixie - В английском фольклоре фейри. Рост у пикси может быть каким угодно - от пяди до нормального человеческого. У типичного пикси рыжие волосы и курносый нос; он ходит в зеленой куртке, а на голове носит громадный островерхий колпак, который закрывает прищуренные, боящиеся солнечного света глаза. Утверждают что днем пикси перекидываются в ежей и в таком виде бродят среди смертных. Их любимая забава - сбивать с дороги путников: не случайно о заплутавших говорят: Пикси попутали. Еще они подбрасывают на дороги куски дерна - человек, наступивший на такой кусок, словно попадает в неведомую страну, все вокруг кажется ему незнакомым, хотя бы он находился в двух шагах от своего дома (в ирландском фольклоре для таких кусков существует свое название - заклятый дерн). Кроме того, пикси крадут лошадей, особенно жеребят и до изнеможения гоняют их ночами по полям. После этого на полях остаются круги, похожие на ведьмины кольца. Если человек ступит в такой круг он попадет в Волшебную Страну и останется в ней до конца своих дней. (Впрочем, если ступить в круг одной ногой, ничего страшного не случится: человек увидит танцующих фейри, но повредить ему или залучить его к себе они не смогут). Самый надежный способ прогнать пикси - это вывернуть наизнанку куртку или показать железный крест Впрочем, пикси довольно дружелюбны. Они ухаживают за заброшенными могилами, оставляют на них цветы, помогают по дому выполняя ту же работу что и брауни. Правда, домашняя работа им быстро надоедает и они бросают ее при первом же удобном случае. Если пикси подарить новую одежду, он тут же ее натянет и заявит, что больше работать не будет. По некоторым источникам, пикси - духи детей, умерших до крещения; по другим -- это духидруидов или язычников, отошедших в мир иной до пришествия Христа, а потому не попавших ни в рай, ни в ад (рая они не заслуживают потому как язычники, а чтобы отправиться в ад, недостаточно много грешили).

Полевик - славянская мифология. Дух храниель полей. Когда начинали расчищать леса и распахивать земли под поля, пастбища и новые угодья, конечно, немедленно входили в соприкосновение с другими "малыми" божествами - Полевиками. Вообще с хлебным полем связано много верований и примет. Так, до прошлого века дожило разделение сельскохозяйственных культур на "мужские" и "женские". Например, хлеб-жито сеяли только мужчины, несшие посевное зерно в особых мешках, скроенных из старых штанов. Тем самым они как-бы заключали "священный брак" со вспаханным полем, и ни одна женщина при этом присутствовать не смела. А вот репа считалась "женской" культурой. И женщины сеяли ее, стараясь передать Земле часть своей детородной силы. Иногда люди встречали в поле старичка, невзрачного с виду и донельзя сопливого. Старичок просил прохожего утереть ему нос. И если не брезговал человек, в руке у него неожиданно оказывался кошель серебра, а старичок-Полевик исчезал. Таким образом наши предки выражали простую мысль, что Земля щедро одаривает лишь тех, кто не боится выпачкать рук.
Крестьяне Тульской губернии полагали, что мохнатые полевики или луговики обитают под землей, в норах, но выходят оттуда в полдень и перед заходом солнца. В это время они опасны, могут «навеять на человека болезнь, лихорадку.
«Коли в белом видела, значит, полевой это» (Новг.); «Вот сваты-то ехали-ехали, да вдруг и вздумал над ними подшутить полевик» [Максимов, 1903].
Полевик – существо многоликое: он олицетворенное поле, наг и черен, как земля, с разноцветными глазами и «волосами-травой» (Орл.); полевой «весь в белом», насылает ветер, «так и дует да свищет» (Новг.); он «молодой мужик с очень длинными ногами. Очень быстро бегает. На голове у него рожки, глаза навыкат, хвост. На конце хвоста – кисть, которой он поднимает пыль, если не хочет, чтоб его видели. Покрыт шерстью огненного цвета, поэтому при быстром передвижении кажется человеку промелькнувшей искрой. Он наблюдает за травой и хлебными растениями. Ему приписывают изобретение спиртных напитков. Полевики бывают видимы в летние лунные ночи и в жаркие летние дни, когда воздух бывает сильно раскален» (Волог.). Так же стремителен полевик и в поверьях Ярославской, Тульской губерний: то он всадник, «здоровенный малый на сером коне», который может переехать уснувшего на меже человека (Тульск.), то кучер на быстрой тройке, проносящейся по селу перед пожаром (Яросл,); о появлении полевиков свидетельствуют «бегающие огоньки», пение, хлопанье, свист (Яросл.); полевики, луговики, колодезники похожи на лешего и покрыты лохматой шерстью, «их можно видеть в двенадцать часов дня и перед закатом солнца. Опасно спать человеку перед закатом солнца и в полдень, так как духи эти выходят из нор и наводят на тех, кто спит, еще более крепкий сон и напускают разные лихорадки и другие тяжелые болезни» (Тульск.). Также в полдень можно видеть или слышать полевиков и по поверьям Орловщины, Новгородчины.
Очевидно, что полевик, полевой связан с ветром, огнем (искрами пламени) и движением солнца, с полднем и временем летнего расцвета земли. Он персонифицированный полдневный летний свет и жар, способствующий росту хлебов, но оборачивающийся и пожаром.
Облик полевого сливается то с обликом полуденного духа, то с обликом межевого, охраняющего межи, границы полей. По поверьям, полевики часто встречаются именно у межевых ям. Спать здесь нельзя и потому, что дети полевиков («межевички» и «луговики») бегают по межам и ловят птиц родителям в пищу, а лежащего на меже могут задушить [Максимов, 1903]. На Ярославщине считали, что полевики любят появляться у ям, на перекрестках.
Видимо, такому полевику-межевику и оставляли в ночь под Духов день приношения в поле, у рвов: пару яиц и краденого («чтобы никто не видел») безголосого петуха, иначе «полевик истребит весь скот» (Орл.).
Полевик-межевик – «подземный хозяин», обитающий у межевых ям, рвов; он влияет не столько на само поле, сколько на благополучие людей (может «навести» болезнь, погубить скот). На Вологодчине скот поручали попечению полевых «хозяев», «полевого хозяина батюшки», «полевой хозяйки матушки».
Образ полевого – духа созревающего поля и подателя урожая – в поверьях размыт. Ярославцы по окончании жатвы несколько несжатых колосьев связывали и с поклоном оставляли полевому «хозяину». Во многих районах России этот обряд именовался «завивание бороды» (бороды Волоса, св. Ильи, св. Николая, от которых также зависели урожай, плодородие). Очевидно, что колосья в подобных обрядах не столько «борода человека», сколько «борода» самого поля. Возможно, что более или менее определенный образ полевого хозяина не сложился в верованиях русских крестьян и потому, что в XIX в. и вплоть до начала XX в. они продолжали почитать живым существом, дарующим урожай, самую землю, поле; отмечали праздники, «именины» Земли, приносили ей дары. Поэтому образ полевика – «живого поля», с одной стороны, размыт, как и облик волнующейся нивы, а с другой – оттеснен другими «хозяевами» полей и плодородия – Пресвятой Богородицей, святыми Ильей и Николаем.
Появляющийся на межах, перекрестках, обочинах дорог, у рвов и ям полевой любит «шутить» над путниками: «водит», заставляет плутать, пугает (а иногда даже топит) людей, свистит, хлопает в ладоши, «мелькает искрами», кидается головешками.
«Это было лет пятнадцать назад, я была в гостях на родине, пробыла там целый вечер; часов около двенадцати собралась и поехала домой, мне дали в провожатые работника Егора, ехать нам было верст шесть. Это было зимой, на Святках. Не доезжая до деревни версты полторы, вдруг видим, что недалеко от нас в стороне, в мелком лесочке, разложен огонь и круг этого огня народ – несколько человек. Мы оба смотрим в ту сторону и вдруг видим, что из лесу к нам какой-то шар величиной с голову, и как раз лошадь наша запнулась об этот шар и запуталась. Мы видим, что этот шар рассыпается на огненные искры. Завертки у оглобель саней как не бывало, будто кто нарочно их обрубил. Мы до такой степени оба с работником перепугались, не можем слова выговорить. Кой-как одну завертку кушаком привязали, а другую оглоблю работник держал в руках, пока не доехали до поля. Тут уж кое-как работник привязал и другую завертку, и доехали до Большого Двора, а тут и перекрестились: «Слава тебе Господи!» рядом и наш дом. Работнику наказывали только меня проводить да сейчас же вернуться назад, да где тут, мы так испугались, да хоть что дай, так не пошел бы он домой ночью... Вот поутру, идя домой, он зашел и на то место, где мы видели сидящих людей, – нет, никакого следу не оказалось, а на том месте, где споткнулась лошадь, только и остался след. Полагаю, что над нами пошутила нечистая сила – полевики грелись да говенькой [головней] в нас и пустили» (Новг.).
В повествовании из Рязанской губернии полевой, сидя на кочке, «ковыряет» лапти. В целом же рассказов о встречах с полевиками в XIX и особенно в XX в. записано значительно меньше, чем о встречах с лешими, водяными.
Одна белозерская вдова рассказывает у колодца соседке.
- Жила я у Алены на Горке. Пропали коровы, - я и пошла их искать. Вдруг такой ветер хватил с поля, что Господи Боже мой! Оглянулась я - вижу: стоит кто-то в белом, да так и дует, да так и дует, да еще и присвистнет. Я и про коров забыла, и скорее домой, а
Алена мне и обсказывает.
- Коли в белом видела, значит, "полевой" это у орловских и новгородских знающих людей, наоборот, этот дух, приставленный охранять хлебные поля, имеет тело черное, как земля: глаза у него разноцветные; вмесю волос голова покрыта длинной зеленой травой; шапки и одежды нет никакой.
- На свею их много (толкуют там) на каждую деревню дадено по четыре полевика.
Это и понятно, потому что в черноземных местах полей много, и мудрено одному полевику поспевать повсюду. Зато лесные жители, менее прозорливые, но не менее трусливые, видали "полевых" очень редко, хотя часто слыхали их голос. Те же, кто видел, уверяли, что полевик являлся им в виде уродливого маленького человечка, обладающего способное говорить. Бог что рассказывала на этот счет одна новгородская баба:
- Шла я мимо стога Вдруг "он" и выскочил, что пупырь, и кричит: "Дорожиха, скажи кутихе, что сюрожихонька померла".
Прибежала я домой - ни жива ни мертва, залезла к мужу на полати, да и говорю "Ондрей, что я такое слышала"" Только я проговорила ему, как в подъизбице что-то застонало' "Ой, сторожихонька, ой, сторожихонька". Потом вышло что-то черное, опять словно маленький человечек, бросило новину полотна и вон пошло: двери из избы сами ему отворились. А оно все воет: "Ой, сторожихонька". Мы изомлели: сидим с хозяином словно к смерти приговоренными. Так и ушло".
Относительно доброго, но проказливого нрава полевик имеет много общего с домовым, но по характеру самых проказ он напоминает лешего: так же сбивает с дороги, заводит в болото и в особенности потешается над пьяными пахарями.

С полевиком особенно часто можно встретиться у межевых ям. Спать, например, на таких межах совсем нельзя, потому что детки полевиков ("межевички" и "луговики") бегают по межам и ловят птиц в пищу. Если же они найдут здесь лежащею человека, то наваливаются на него и душат.

Как все нечистые духи, полевики - гордецы и капризники. И с этими их свойствами крестьяне вынуждены считаться. Так, например, орловские землепашцы раз в году, под Духов день, идут глухой ночью куда-нибудь подальше oт проезжей дороги и oт деревни, к какому-нибудь рву и несут пару яиц и краденого у добрых соседей старого петуха - несут в дар полевику, и притом чтобы никто не говорил, иначе поленик рассердится и истребит и поле и весь хлеб

У поевиков в отличие от прочей нечисти любимое время - полдень, когда избранным счастливцам удается его видеть наяву. Впрочем, очевидцы эти больше хвастают, чем объясняют, больше путают, чем говорят правду. Так что в конце концов внешний облик полевика, как, равно, и его характер, выясняются очень мало, и во всей народной мифологии это едва ли не самый смутный образ. Известно только, что полевик зол и что подчас он любит сыграть с человеком недобрую шутку.
В Зарайском уезде, например, со слов крестьян записана такая бывальщина
"Сговорили мы замуж сестру свою Анну за ловецкого крестьянина Родиона Курова. Вот на свадьбе-то, как водится, подвыпили порядком, а потом спать в ночное время поехали и свое село Ловцы, что находится от нас недалеко. Boт сваты-то ехали-ехали, да вдруг и вздумал над ними пошутить полевик - попали в речку обе подводу с лошадьми. Кое-как лошадей и одну телегу выручили и уехали домой, а иные и пешком пошли. Когда же домой явились, го свахи, матери-то жениховой, и не нашли. Кинулись к речке, где оставили телегу, подняли ее, а пол телегой-то и нашли сваху совсем окоченелою"

Полудница, полуденица - шаловливый дух в славянской мифологии. Она развлекается тем что морочит путникам голову насылая на них разные ведения, галлюцинации и мороки.
Рабочий день в деревнях начинался рано, а вот полуденную жару лучше было переждать. Было у древних славян особое мифическое существо, которое строго присматривало, чтобы в полдень никто не работал. Это Полудница. Ее представляли себе девушкой в длинной белой рубахе или наоборот - косматой страшной старухой. Полудницы побаивались: за несоблюдение обычая она могла наказать, и жестоко - теперь мы называем это солнечным ударом. Так же существуют придания, если встретить полудницу в полдень то она начнет загадывать загадки и если не ответишь то она защекочет человека до смерти.
«Полудница, там в горохе сидит, маленькие боялись ей» (Волог.); «Побегу на покос, мама меня полудницей пугала, вот выскочит она изо ржи и утащит» (Волог.); «Полуденица во ржи! Покажи рубежи! Хоть за нами побежи!» (Арх.).
Во многих районах России полудницу представляют «в облике страшной или, наоборот, очень красивой женщины, появляющейся на полях в полдень во время цветения или созревания хлебов, охраняющей посевы» [Черепанова, 1983].
По поверьям Ярославщины, полудница – высокая девушка в белом, обитает в засеянных хлебом полях; она заманивает в рожь детей и «вертит» головы работающим в полдень. В поверьях Архангельской области полудница – женщина с длинными волосами; она сидит на меже, преследует появляющихся на межах людей, опасна для детей.
В верованиях некоторых районов России облик полудницы смешивается с обликами иных существ: полудница – высокая белая женщина, схожая с марой (Яросл.); полудница напоминает жареницу (она красивая женщина со сковородой, закрывающая ею хлеб и травы) (Волог.). Полудница может быть сходна и с русалкой, также сидящей во ржи, гоняющейся за детьми, и с черной волосатой удельницей, обитающей во ржи и опасной для детей, и с «лохматой» кикиморой. По поверьям Южной Сибири, полудница – старуха в лохмотьях, со всклокоченными волосами, обитает в банях или кустах крапивы, охраняет огороды от детей; в Сургутском крае полудницей называли ряженую в шубе навыворот; ее представляли и обросшей волосами женщиной с огромными грудями, которая «косит» людей в полдень. Образ полудницы – страшной косматой старухи, которой пугают детей, – сохранился и в поздней сибирской традиции. По поверьям Архангельской области, полудница появляется и ночью, может показать, как добыть цветок, делающий человека невидимым. (Возможно, «высокая белая полудница» – один из «дневных», «летних» обликов кикиморы, которая «зимой на Святках маленькая, а затем вырастает».)

Обе полудницы – и прекрасная, и страшная – духи полдня: в сущности, они охраняют не только поле, но и сам полдень. Время максимальной активизации солнца полдень – это «межа», разделяющая день, «поворот на вечер», время и сакральное, и опасное. Оно делает очень активными самые разнообразные силы и существа, в том числе исключительно «полдневные». Полдень искони почитался временем полудниц и полуденников, человеку же полагалось отдыхать. Еще в Поучении Владимира Мономаха говорилось: «Спанье есть от Бога присуждено полудне, от чин бо почивает. И зверь, и птицы, и человеци» [Сумцов, 1890].
В некоторых губерниях России (например, в Тульской), напротив, считалось опасным спать в полдень и на закате: полуденные духи, полевики, выходившие из земляных нор при повороте солнца «на вечер», могли «навести» на человека еще более крепкий сон. Так или иначе, но полуденное время «принадлежало» полуденным духам, напоминающим полдневных демонов западноевропейской средневековой традиции; в полдень жизнь человека находится в опасности от «daemon meridianus», который вызывает болезни (моровую язву) [Сумцов, 1890]. Столь же опасны для людей «наводящие болезни» полевики, полудницы. В то же время полудница в созревающих хлебах – это и дух поля, полдневного расцвета земли, и «хозяйка» границы поля, межи.
Появляющаяся только в полдень и в период летнего расцвета полудница, видимо, в истоках – наделенное почти универсальной властью божество: она и персонифицированное время, и смерть, и распорядительница жизни, плодородия.
Рассказы о полудницах в XIX–XX вв. обычно коротки: она возникает во ржи и исчезает; ею пугают детей.

Понё - в моногольской мифологии - Духи служащие Эрлик-хану.Всего их 100 000 они приводят в исполнение его приговоры. Эти же понё бегают по земле и хватают души умерших таща их на суд праведный.

Девять ангельских чинов
(иерархия небесного воинства)

Престолы - В христианской традиции один из девяти ангельских чинов. Это третий чин первой триады, куда он входит наряду с серафимами и херувимами. Псевдо-Дионисий сообщает:
«Итак, справедливо в первую из небесных Иерархий посвящаются существа высшие, так как она имеет высший чин, особенно потому, что к ней, как к ближайшей к Богу, первоначально относятся первые Богоявления и освящения, А горящими Престолами и излиянием мудрости называются
небесные Умы потому, что имена сии выражают Богоподобные их свойства... Наименование высочайших Престолов означает то, что они совершенно свободны от всякой земной привязанности и, постоянно возвышаясь над дольним, премирно стремятся к горнему, всеми силами неподвижно и твердо прилеплены к существу истинно Высочайшему, принимая Божественное Его внушение в полнейшем бесстрастии и невещественности; означает также то, что они носят Бога и раболепно выполняют Божественные Его повелениям.
Данте в «Божественной комедии» («Рай», песнь 9, 61) трактует Престолов как зерцала божественного промысла, читая в которых, райские души предрекают будущее. Но чаще Престолы понимают в более буквальном смысле как некие седалища божества.

Призраки, приведения - Видимые лишь частично в обычном спектре, души давно умерших людей. По рассказам они вызывают безотчетный страх или дают различные предупреждения живым.
Встречаются привидения чаще всего на развалинах, кладбищах, перекрестках дорог, болотах, или в заброшенных домах. Считалось, что привидения обычно появляются возле воды - на мостах и около водяных мельниц. Согласно народным поверьям славян, привидения в основном относятся к человеку враждебно. Они могут напугать, заманить, лишить памяти, наслать болезни. Сюжеты многочисленных быличек основаны на рассказах о том, как приведения заставляют людей часами блуждать по лесу или по дороге. Вместе с тем привидение может помочь человеку отыскать клад или найти потерянный предмет. автор энциклопеди Александрова Анастасия
Считается, что приведение может увидеть не каждый, и встреча с ним является плохим предзнаменованием не только для увидевшего, но и для всей его семьи. Согласно народным поверьям с приведениями нельзя говорить, а так же поворачиваться к нему спиной. Так же не следует возвращаться назад, надо просто продолжать движение, как бы не замечая приведение. При этом нужно вывернуть всю одежду на изнанку или надеть шапку задом наперед.
Оберегами от приведений считался крест, святая вода, ветки омелы или освященной вербы. Кроме того, чтобы избавиться от приведений, нужно было произнести молитву или просто ударить приведение наотмашь правой рукой.

Рабикан -- это конь, которого кобылица, созданная из огня и искр, зачала
от ветра. Был вороным жеребцом, черным, как смолью. Вскормлен он был не овсом, а чистым воздухом. Обитал он на острове феи Альцины. В "Неистовом Роланде" о нем сказано так:

Так он легок выступом и выбегом,
Что под ним ни песок не в сыпь,
Ни трава не смята, ни снег не сбит,
Над водой летит, не смочив копыт.
Так он мчится, что не может его вслед
Ни стрела с тугой тетивы, ни ветер, ни молния догнать.

Ракшасы (др.-инд. raksas или raksasa «тот, кто охраняет» или «тот, от кого хоронятся»), в древне-индийской мифологии один из основных классов демонов. В отличие от асуров, являющихся соперниками богов, Ракшасы выступают главным образом врагами людей.
В ведийской литературе Ракшасы рисуются ночными чудовищами, преследующими людей и мешающими жертвоприношениям; они либо сами имеют устрашающий вид: одноглазые, с несколькими головами, рогатые (АВ VIII 6), либо принимают обличье зловещих зверей и птиц (РВ VII 104). Позднее о Ракшасах обычно говорится как о великанах-людоедах, длинноруких, с огненными глазами, огромными животами, проваленными ртами, окровавленными клыками и т. п. Согласно «Махабхарате» (I 66), Р. — потомки Пуластъи, но по другим мифам, их создал Брахма, чтобы «охранять» (отсюда их имя) первозданные воды. «Рамаяна» рассказывает (VII 4—34), что столицей Ракшасов был город Ланка. Во многих мифах Ракшасами, вследствие дурных деяний или по проклятию, становятся смертные люди, гандхарвы и другие полубожественные существа. Так, Рама и Лакшмана закапывают в землю неуязвимого для любого рода оружия ракшасу Вирадху. Но как только они его закопали, из могильного холма поднялся прекрасный гандхарва, объяснивший, что он стал Ракшасом по проклятию Куберы, а теперь, благодаря Раме, навсегда избавился от свое-го ужасного облика («Рамаяна» III 3-4).
В другой раз Рама сжигает ракшасу Кабандху, представлявшего собой бесформенную глыбу мяса, с зияющей пастью посреди брюха и одним глазом в груди. И здесь из пламени появился гандхарва, божественный сын Лакшми, превращённый в Ракшаса ударом ваджры Индры (Рам. III 71). Среди многих эпитетов Ракшасов наиболее употребительны нишичары («странствующие в ночи») и ятудханы («бродяги»). С Ракшасами часто идентифицируются другие виды злых духов, например пишачи.
В мифах о Ракшасах некоторые исследователи усматривают следы переосмысленных представлений об аборигенных
Царем ракшасов называют чудовищного драконаРавану.

Ремора - в греческой и римской мифологии гигантская рыба.
Странные иногда бывают в море случаи. Шёл однажды флот римского императора Калигулы, и вдруг – как ни тужились гребцы, как ни били по воде вёслами, галера владыки никак не могла двинуться с места. Когда поняли, кто виновник, были просто поражены малыми его размерами. Это была рыбка без каких-либо признаков чудовищной силы. Правда, отличалась она от всех других рыбок овальным рожком или присоской. Это ею она присасывалась к борту корабля и тот - ни с места!
Потому-то и назвали эту рыбку реморой – что значит «препятствие».
Знаменитый знаток природы Древней Греции Плиний Старший тоже вспоминает, как во время одной из битв ремора остановила корабль полководца Антония.
А в средние века говорили, что ремора не только сильна, как три слона, а и умна, как десять. И даже легко понимает слова. А если кого полюбит, тому может и золото достать с затонувшего судна.

Роаны - В шотландском фольклоре фейри, которые живут в воде и лишь время от времени выходят на сушу В море они плавают под видом тюленей, а выходя на сушу сбрасывают с себя тюленьи шкуры. Живут они в подводных дворцах из перламутра и жемчуга. Роаны -- самые добродушные и робкие изо всех фейри.
Сказка гласит, что однажды некий oxoтник пытался ножом убить самца-тюленя, но лишь ранил его и, вдобавок, уронил нож в море. Вечером в его дверь постучали. На пороге, держа в поводу лошадь, стоял незнакомец, который сказал, что его послали заключить сделку: мол, если охотник добудет столько-тo шкур, ему хорошо заплатят. Если он согласен, тo вот конь, а заказчик ждет неподалеку. Они сели на коня; тoт помчался вскачь и вскоре поравнялся с торчавшей из моря скалой. Tут незнакомец схватил охотника и прыгнул вместе с ним в море. Они опустились на самое дно, и их окружили тюлени. Охотнику, кoтoрый тоже превратился в тюленя, протянули нож и спросили: «Это твой? » Он признался. Тогда его провожатый сказал: "Ты ранил моего отца и лишь ты можешь его исцелить". Охотник в точности выполнил то, что ему говорили, и рана зажила на глазах. После этого oт охотника потребовали клятвы, что он перестанет убивать тюленей, и отпустили домой. А у порога своего дома он нашел мешок с золотом.

Рокуроккуби в японской мифолоии переводится как "Женщина с длинной шеей". Женщина-чудовище, у которой шея в полночь вытягивается до невероятных размеров. Днём всё выглядит нормально. Любят пить масло из фонарей и пугать людей.

Рудры- чаще змееподобные демонические существа с шестнадцатью руками. В древнеиндийской мифологии класс божеств, связанных с Рудрой; первоначально Рудр было восемь: Бхава, Шарва, Пашупати, Угра, Махадева, Рудра, Ишана, Ашани; потом одиннадцать: Махан, Махатман, Матиман, Бхишана, Бхаямкара, Ритудхваджа, Урдхвакеша, Пингалакша, Ручи, Шучи, Рудра (Айт.-бр., Шат.-бр.) и тридцать три (Тайтт.-самх. I 4, 11, 1). Обычно отцом Рудры считается Рудра. Иногда с Рудрами отождествляются маруты. Очень злобные, могут принести большой, порой даже смертельный вред человеку. Входят в свиту одного из главных индейских богов - многорукого трехглазого Рудры, сына создателя Вселенной Брахмы.
Рудры очень кровожадны, они насылают на людей и животных болезни, невзгоды, мор. С воем и шипение проносятся эти исчадия по земле, принося максимальный вред людям.